Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Но я же и не угрожаю! – закричала Агата. – Я не могу тебе угрожать! Я просто не знала, что с тобой происходит. Откуда мне было знать? Такому, между прочим, в школе не учат.

Я невольно улыбнулся:

– В школе не учат, факт.

– Поначалу я вообще ничего не понимала, – сказала Агата, уже более спокойным тоном. – Знала только, что умерла и воскресла, потому что появилось удивительное сияющее существо и сказало: «Будь с нами всегда». Я тогда подумала, ты какое-нибудь загробное божество – а что ещё было думать в таких обстоятельствах? Но потом ты пришёл ко мне и оказался не божеством, а человеком, почти таким же, как я, только наделённым удивительной силой, которая продлевает мне жизнь. И я подумала, так даже лучше. Человек мне милей и понятней, чем божество. С тобой тут стало совсем хорошо. А когда ты сделался почти прозрачным, я не догадалась, что это из-за меня. И вообще не знала, что это для тебя плохо. Удивилась, но сказала себе: может, там, где ты живёшь, это нормально? Может, у вас все люди становятся прозрачными, когда, например, хотят спать? И ты так быстро сбежал, обнаружив, что уже клюёшь носом, это всё объясняет. Я сама тоже никогда не любила ночевать в незнакомых местах…

– А было бы здорово становиться прозрачными, когда хочется спать, – одобрил я. – Во-первых, это красиво. А во-вторых, всем сразу понятно, кого не стоит грузить делами, а надо отправить домой отдыхать. Всё-таки ты отличный демиург!

– Спасибо, – вздохнула Агата. – Рада, что тебе нравится. Это я всегда хорошо умела – придумывать, как всё может быть устроено в каких-нибудь неизвестных далёких мирах. Придумывать что-нибудь новое куда интересней, чем смиряться с тем, что уже есть! Но уметь придумывать не означает уметь вот так сходу разобраться, как всё на самом деле устроено. Поэтому я думала, у тебя всё хорошо. А когда узнала, что причиняю тебе вред, сразу же прекратила. Сказала: «Не хочу больше забирать твою силу!» – потому что к тому времени поняла, что здесь всё слушается моих слов. Думаешь, мне не было страшно? Ещё как было! Заранее приготовилась: ну всё, сейчас снова начну исчезать, и на этот раз никто уже не поможет. Но всё равно сделала как решила. Только ради тебя.

– Я бы на твоём месте тоже боялся исчезнуть, – признался я. – Ты всё-таки очень храбрая. Спасибо тебе.

– Да, я храбрая, – согласилась Агата. – Но совсем не хочу исчезать навсегда.

– Ну так и не исчезнешь теперь, – сказал я. – Я-то сам не эксперт, но мои друзья в подобных вещах действительно разбираются. И обманывать точно не стали бы. Они знают, что со мной будет твориться, если твой поезд исчезнет. И совсем не хотят этот ужас переживать.

– Так сильно огорчишься? – спросила Агата, расплываясь в улыбке.

– Нет, просто свихнусь на радостях. Трое суток буду на площади голым плясать, – ухмыльнулся я.

– Это ты так шутишь? – нахмурилась Агата.

– Конечно, шучу. На самом деле, плясать я буду одетым. Потому что очень стеснительный. Ну и вообще, будь ты хоть сто раз безумец, а у нас не принято раздеваться в общественных местах. За всю историю Соединённого Королевства ни одного случая не было, чтобы кто-то плясал на улице голышом. Думаю, на самом деле, людям просто лень лишний раз – сперва раздеваться, потом снова одеваться. Угуландцы – расчётливый и практичный народ.

– Точно шутишь, – улыбнулась Агата. – Ты извини, обычно я не такая тупая. Просто сейчас очень волнуюсь. Поэтому не сразу тебя поняла. И дымные холмы Ша-Шуашат пропустила, когда мы их проезжали, не показала тебе; хотя, знаешь, ночью там всё равно почти ничего не видно, даже при полной луне.

– Это ты извини, – сказал я. – Сам понимаю, что тебе сейчас не до шуток. Но иногда просто невозможно удержаться, хоть язык откуси.

Некоторое время мы умиротворённо молчали, глядя в окно, за которым неторопливо проплывали пустые поля, а вдалеке темнели деревья. Не знал бы, где нахожусь, в жизни не подумал бы, что наваждение. Такой совершенно обычный ночной пейзаж. Но всё равно по какой-то необъяснимой причине прекрасней всего, что я видел – во всех своих грёзах и во всех реальных мирах.

Наконец я вышел из этого сладкого оцепенения и спохватился: люди же! Какие-то непонятные люди сейчас спят в купе в соседнем вагоне. Она что, взяла с собой пассажиров? Наших горожан, прямо с ярмарки? Или ещё где-то нашла?

– Ты обещала объяснить, что за люди спят в поезде, – напомнил я Агате. – Откуда они тут взялись?

– Из ниоткуда! – торжествующие рассмеялась она.