Макс Фрай - Так берегись [litres]

Бардака там и правда не было. На ковёр цвета топлёных сливок наступать страшно, мягкие диваны, в которые превратились узкие полки, аккуратно застелены нарядными покрывалами, стол из тёмного дерева девственно чист. Я устроился у окна; Агата заняла место напротив. Спросила:

– Тебя чем-нибудь угощать, или ты опасаешься?…

– Да я с тобой вообще всего опасаюсь, – невесело усмехнулся я. – Но это совершенно не повод меня не угощать.

– Вот смотри, как здесь всё получается, – сказала она.

Сунула руку под полку, куда пассажиры ставят багаж. Достала оттуда бутылку и два бокала, как я обычно достаю из Щели между Мирами. С другой стороны, а как ещё в её положении всё необходимое добывать.

– И так всегда! – объявила Агата, ловко откупорив бутылку и разлив по бокалам тёмное вино. – Всё само откуда-то берётся, стоит только захотеть. Можно сказать вслух, а можно просто подумать, всё равно. Но чётко и ясно думать гораздо труднее, чем говорить, мыслей в голове вечно оказывается больше одной, иногда они противоречат друг другу, и тогда получается полная ерунда, хоть в окно выбрасывай; собственно, и выбрасываю, а куда девать? Но сейчас отлично всё вышло, подумала и получила. Знаешь, что это? Это цитата! «Рукопись, найденная в Сарагосе»! Аликантский Фондильон! [10] «Рукопись, найденная в Сарагосе» ( фр. «Manuscrit trouvé à Saragosse» ) – незавершённый франкоязычный роман польского писателя Яна Потоцкого. Персонажи романа действительно употребляют аликантский фондильон – десертное вино, которое изготавливают только в испанской провинции Аликанте из перезревшего винограда сорта монастрель при соблюдении особых технологий производства.

Я осторожно попробовал вино-цитату. Оно оказалось довольно крепким и сладким, с ярким, я бы даже сказал яростным вкусом, я такие не особо люблю; впрочем, в винах я разбираюсь даже хуже, чем в драгоценных камнях. Но важно сейчас было не это. А то, что опьянение не наступило после первого же глотка. Я по-прежнему чувствовал себя не оцепеневшим и вялым, а бодрым. Как всегда, а то и получше, чем всегда.

– Здорово, на самом деле, – говорила Агата. – Чего я тут только уже не перепробовала! Когда-то давно, ещё в юности придумала, что книги надо продавать с набором напитков, которые пьют герои, чтобы читатель тоже мог всё попробовать. Была бы богата, обязательно открыла бы такой магазин! Но богатой я, к сожалению, не была. Жизнь в этом смысле вообще несправедливо устроена, деньги почему-то обычно есть только у самых скучных, бездарных людей, которые или копят их, или тратят на бессмысленную ерунду… Ладно, по крайней мере, теперь-то я могу перепробовать всё, что пили герои моих любимых книг. Правда, почти всегда выясняется, что в воображении было гораздо лучше, но это, наверное, вообще со всеми вещами так… Ой, смотри скорее! – вдруг воскликнула она, обернувшись к окну. – Вот эти высокие башни, которые светятся алым и изумрудным – сторожевые башни Эль-Ютокана.

– Сторожевые башни Эль-Ютокана, – повторил я.

Произносить эти слова оказалось так сладко, словно далёкие башни были любовью всей моей жизни и наконец поцеловали меня. Голова шла кругом – не от слабости и даже не от вина, а от безграничного счастья, рождённого тайным, никому до нас не ведомым заклинанием: «сторожевые башни», «Эль-Ютокан».

– Эль-Ютокан – пограничный город-крепость, построенный между мирами, – говорила Агата. – Все его жители – воины, стражники, охраняющие проход. Каждый из них рождается одновременно в двух разных мирах и в двух разных телах, а потом приходит в Эль-Ютокан с разных сторон, встречается сам с собой и тогда становится воином Эль-Ютокана. Иначе на эту службу не попадёшь. А место завидное! Оно же только звучит так сурово – стражники, воины. А на самом деле, каждый страж дежурит всего несколько дней в году, а остальное время проводит в веселье и наслаждениях. Но это – тоже работа, причём самая важная её часть. Когда в пограничной крепости люди живут и радуются, этой радости скапливается так много, что она выплёскивается через край, и всем остальным мирам тоже достаётся. Если бы стражи Эль-Ютокана не веселились, жизнь в окрестных мирах была бы так же уныла и тяжела, как там, где мы с тобой когда-то родились. Но пограничники отлично справляются. Видишь, как ярко светятся башни? Это потому что в Эль-Ютокане сейчас очень весело. Радость жителей крепости заставляет башни светиться. Очень удобно: им самим сразу становится видно, когда радости не хватает, и надо срочно добавить ещё.