Роберт Беннет - Город чудес

Алвос подходит ближе.

— Ты не вспоминаешь, потому что не хочешь вспомнить. Когда ты в последний раз видела мать? Твою настоящую мать — Олвос. Ты помнишь?

— Тебе-то какое дело?

— Ты была юной, — продолжает Алвос. — Совсем маленькой, в лесу, ночью… Олвос была там. Она плакала. И другие Божества тоже были, все шестеро. И они взяли тебя и увели прочь от нее, во тьму…

Глаза Мальвины распахиваются.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что я помню то же самое, — говорит Алвос. — Потому что это одно и то же воспоминание. — Она приседает, чтобы заглянуть Мальвине в лицо. — Потому что в тот раз мы были не двумя людьми, но одним.

Мальвина долго глядит на нее в изумлении. Потом шепчет:

— Нет…

— Ты помнишь наше имя? — спрашивает Алвос. — Имя той, кем мы были?

Мальвина закрывает глаза.

— Хватит. Прошу, замолчи.

— Я помню, — тихо говорит Алвос. — Мы были Семпрос. Прошлое и будущее, сплавленные воедино. Само время. Все, что было, все, что будет, и все, что есть, — в едином существе, едином разуме.

— Нет.

— Послушай меня, Тулвос. Разве ты не чувствовала в себе странную пустоту, как будто некая часть тебя отсутствует, как будто ты неполна?

— Нет!

— Помнишь, что с нами сделали? Как нас разделили, разорвали надвое? Искалечили нас и переделали во тьме, где мы плакали и сопротивлялись?

— Хватит!

— Они изменили наши воспоминания, — говорит Алвос. — Сломали нас и изменили наши личности… Помнишь, как наш отец Таалаврас говорил, что это надо сделать — и сделать, пока мы юные и слабые? Потому что если мы вырастем и станем слишком сильными, никто из них не сможет устоять перед нами?

Мальвина прячет лицо в ладонях, рыдая.

— Таалаврас, — говорит Алвос. — И Колкан. И Аханас. И Жугов, и Вуртья. И Олвос, наша мать… она просто плакала. Плакала и смотрела. Наблюдала, как издеваются над ее ребенком, и все ради того, чтобы правлению Божеств и дальше ничто не угрожало…

— Чего ты хочешь? — кричит Мальвина. — Чего ты хочешь от меня?

Алвос с мрачным лицом протягивает руку. Мальвина смотрит на нее секунду, прежде чем понимает, что она предлагает.

— Нет, — тихо говорит Мальвина.

Взгляд Алвос жесток, но щеки мокры от слез.

— Ты знаешь, что должна.

— Нет, я не… Я не стану этого делать, только не это!

— То, что с нами сотворили, было неправильно, — говорит Алвос. — То, что с нами сделал Жугов, было неправильно. Неправильно, что мы жили и любили, как смертные, а потом теряли тех, кто был нам так дорог. Я — мою мать, Шару… И ты — Таваан. Все это неправильно. Эти люди, они продолжают причинять нам боль, забирать то, что принадлежит нам… И теперь мы можем что-то с этим сделать. Возьми мою руку. Возьми мою руку и стань едина со мной.

— И что потом?

— Мы все исправим, — говорит Алвос. Ее лицо — маска скорби и отчаяния. — Исправим то, что с нами сделали.

— Ты говоришь как Ноков.

— Возьми меня за руку, — говорит Алвос. — И мы сможем его победить. Никто другой не сумеет. Вот почему нас разрезали надвое, ведь вместе мы могли стать сильнее всех богов вместе взятых. Разве ты не помнишь, почему нас так боялись?

Мальвина склоняет голову.

— Потому что… потому что все подвластно времени.

— Да, — шепчет Алвос. — Да! Столько заговоров, столько интриг. Погляди, какой мир построили те немногие, кто владел могуществом. Погляди, как они сражались за власть над этим миром. Столько боли, столько скорби — и все ради того, чтобы они смогли править еще горстку лет.

— И что ты с этим сделаешь? — спрашивает Мальвина.

Алвос склоняется к ней.

— Сотру начисто, — свирепо говорит дух грядущего. — Сотру всю скорбь, всю боль, всю историю — и начну заново.

Мальвина сидит в молчании.

— Единственный способ по-настоящему начать с чистого листа, — говорит Алвос, — это стереть написанное кровью. Многие пытались убедить меня в ином. Но я знаю теперь, что это правда.

Мальвина медленно поворачивается, чтобы взглянуть на Мирград внизу. Она видит, что мир признал их сближение: по мере того как минувшее и грядущее становятся ближе, настоящее не знает, как себя вести, и просто ждет. Она видит Нокова, который висит в воздухе под ними — его лицо искажено страхом и яростью.

Ей это нравится. Ей нравится видеть его испуганным и слабым. После того что он сделал с Таваан и другими детьми, это зрелище, возможно, последнее, чем она может наслаждаться.

— Он заслуживает этого, не так ли? — тихо говорит она.

— Да, — отвечает Алвос. — Он забрал мою мать. Он забрал любовь всей твоей жизни. А все потому, что был зол и напуган. Он этого заслуживает. А мы не заслуживали такой боли. Никто в этом мире не заслужил той боли, которую испытал. Никто.