Наталья Солнцева - Ожидай странника в день бури [Золотые нити]

– Колдовская страна...

Сиур не стал ничего более объяснять. Он обернулся – в комнате под низким абажуром две женщины пили чай. Ветерок шевелил длинные шторы, на небе появились первые звезды...

– Очень давно, в Англии, я слышал одну песенку, – сказал он и произнес нараспев:

– Ты что, был в Англии? – удивился Влад.

– Конечно!

Сиур счастливо засмеялся. Он чувствовал себя необыкновенно счастливым и свободным.

– В качестве кого, туриста или спортсмена?

– В качестве англичанина, дуралей!

Влад не обиделся. Слова песенки воодушевили его.

– Ты что, собирал там пунцовые цветы под луной?

– Я там был прославленным рыцарем, рубил головы, как капусту! – Сиур мечтательно посмотрел на темное, усыпанное дрожащими звездами небо.

Они верили и не верили, что все это происходит с ними в этой стране, в этом городе...

А между тем на другом конце Москвы двое молодых кладоискателей мечтали добраться до заброшенного фамильного склепа и завладеть сокровищем, которое покоилось в гробу вместе со своей хозяйкой, Александрой Баскаковой.

Игра вступала в следующую стадию, – окрашенную в цвета рубинов и крови...

отрывок из нового романа

«К чему снится кровь»

Луч фонаря уперся в дверь с резьбой по краям. Вален с любопытством рассматривал узор и надпись на непонятном языке. На самой двери – посередине – распятие, выбитое из камня.

– Это здесь...

Вален толкнул дверь, и она открылась, – запоры проржавели и прогнили до трухи. В центре небольшого прямоугольного помещения – каменная гробница. Над ней, на куполообразном потолке, приятели увидели грубое лепное украшение с ангелами и множеством причудливых завитков.

– Довольно слащаво, – пробормотал еле слышно Ник. – Плохой вкус!

Вален не счел нужным спорить. Его это не интересовало. Совсем другое заставляло напряженно работать его ум: как открыть каменную крышку? Она казалась довольно тяжелой. Каменная девушка, грубо вытесанная, опустила веки, – по всей видимости, она изображала ту, чей покой они собирались нарушить.

В самом склепе оказалось интересно и совсем не страшно. По бокам надгробия возвышались еще два постамента, но они оба оказались пусты. Видимо, безутешные родители собирались упокоиться здесь рядом со своей красавицей-дочерью, но что-то не сложилось. Даже Ник приободрился настолько, что мог критиковать эстетическое оформление надгробия. Оно действительно выглядело безвкусным.

– Не трогай пока ничего, – озабоченно произнес Вален. Он оглядывался в поисках какой-нибудь прочной палки, которую можно было бы использовать в качестве рычага. Ничего подходящего не нашлось.

Крышка каменного саркофага оказалась неподъемной. Приятели с большим трудом сдвинули ее, – совсем немного, – но в образовавшуюся щель уже можно было просунуть черенок лопаты. Так, по сантиметру, им удалось проделать большое отверстие.

– Вален, посвети!

Луч фонаря выхватил из темноты обрывки полуистлевшего бархата, какие-то сухие цветы.

– Гляди, тут еще один гроб! – недовольно пробурчал Вален. – По-моему, он железный. Вот черт!

– Прекрати! – возмутился Ник. – Не кощунствуй в присутствии покойницы!

– Черт тебя возьми, Ник! У нас с тобой нет сварочного аппарата! Мне даже не пришло в голову, что они могли устроить такую штуку, как железный гроб! Зачем? Раньше это было не принято!

– Откуда ты знаешь? – Нику не понравился тон Валена и, особенно, то, что он упоминал нечистую силу. – Ты уверен, что гроб действительно железный?

– Возьми и пощупай!

– Нет! – Ника затошнило при одной мысли, что придется лезть в темноту саркофага рукой. – Дай я посмотрю.

Он взял фонарь и стал разглядывать, что там внутри на самом деле. Гроб действительно оказался железным – между остатками бархата поблескивала тусклая свинцовая поверхность. Но... Ник наклонился ниже...

– Здесь стекло! Вален, смотри, – стекло! Только оно ужасно мутное. Дай мне какую-нибудь тряпку!

Он обмотал тряпкой черенок лопаты и протер поверхность окошечка. За стеклом проступили черты молодого женского лица, совершенно не тронутого тлением, – белая кожа, черные брови и ресницы, темные губы...

С того момента, как Ник взглянул на мертвое лицо, он начал утрачивать чувство реальности происходящего. Его сознание стало как бы «подвешенным». Он был здесь и не здесь. Голос Валена доходил до него словно издалека.