Александр Александров - Следователь и Колдун

Следователь молча кивнул, а про себя подумал что Целеста был бы очень удивлен, расскажи он магистру как на самом деле работала защитная система Академии. Так получилось, что Фигаро был знаком с главным создателем и разработчиком того, что сегодня было известно как Академия Других Наук при Ученом совете метафизиков Королевства и его знакомец (существо, надо сказать, весьма удивительное) как-то поведал следователю о колдовской безопасности АДН. Академия постоянно сканировала весь мир, занося в свои бездонные банки данных информацию о любых новых эфирных аномалиях, будучи в любой момент готовой начать продуцировать их в промышленных масштабах. Эта система носила грозное название «Рука Смерти» и готовилась Квадриптихом как Оружие последнего аргумента, которое, к счастью, не было использовано во время Великого Переворота (члены последнего Квадриптиха просто не знали о ее существовании). Фигаро же, узнав об устройстве способном за пару часов породить миллионы Демонов-Сублиматоров, не мог после этого нормально спать недели две, выпил море сердечных капель и окончательно уверился в том что Отцы-основатели Классической школы колдовства были больными на голову маньяками.

Вслух же он сказал вот что:

— А вы, господа, не думали поискать… м-м-м… естественное объяснение вашей находке? Что вообще происходит каждые тридцать лет? Я имею в виду такого, что может спровоцировать массовые несчастные случаи? В учебную программу вводится изучение новых заклятий? Усиливаются астрологические напряжения? Сезонные эфирные бури? Что-то еще?

Стефан Целеста одобрительно кивнул.

— Отлично, Фигаро! Отлично! Вижу, кое-что из учебной программы все-таки застряло в вашей чугунной голове! Отвечу вам так: мы работаем в этом направлении. Но пока безрезультатно. Эти пики смертности пока ни с чем не удалось сопоставить, однако я буду продолжать этим заниматься.

— Кто еще знает об этих… «тридцатилетках»?

— Только я, Пфуй и теперь вы, Фигаро.

— Ну вот, — следователь вздохнул, — я же говорил — будет что-то мерзкое и секретное… Хорошо, а как долго длятся эти периоды?

— Около шести месяцев. Семестр. Теперь понимаете, почему мы так взвились?

— Если честно, то не до конца… — промямлил Фигаро, почесывая затылок. — Разве что…

Внезапная догадка молнией пронзила его мозг.

— Вы думаете, что кто-то из преподавателей…

— Нет! — резко оборвал его Пфуй, рубанув воздух ладонью. — Все преподаватели — надежные и по сто раз проверенные люди. Впрочем, других к трудам по высшей метафизике и не подпускают… Но я понимаю, почему ты так подумал. Только преподаватель мог бы убить студента в стенах АДН и избежать ответной реакции Академии.

— Значит, Другой?

— Посмертные выбросы «витала» погибших студентов не были поглощены. Никаких следов воздействия. Другие, Фигаро, всегда убивают с какой-то целью.

— Например, по чьем-то заказу…

— Ага! — комиссар восторженно грохнул кулачищем по столу. — Вот теперь я разговариваю со следователем ДДД!

— Но это как-то… — Фигаро пожал плечами, одновременно открывая консервным ножом еще одну жестянку с паштетом. — Сидит в подвалах Академии страшный демон, который раз в тридцать лет выходит подкрепиться… Где-то я о таком уже читал… А что говорят сами студенты?

Комиссар обернулся к магистру и подмигнул.

— А, что я говорил?! А ты — «дурак, дурак…»! Он просто притворяется, дабы избежать работы — всегда так делал, прохвост… Со студентами общался Целеста — меня они боятся…

— Я вас тоже боялся, если что.

— Ну! А я о чем!.. Рассказывай, Стефан.

Магистр поболтал коньяк в бокале и осторожно понюхал янтарную жидкость.

— Неплохо, неплохо… Студенты не кажутся испуганными. И это мне показалось странным. Я прямо спрашивал: нет ли каких-нибудь слухов о проклятиях или мистических убийцах инкогнито, но студиозусы просто пожимают плечами. Пришлось кое-кого прижать к стенке-с…

— Угу, — следователь сглотнул. Он слишком хорошо знал, как магистр умеет «прижимать к стенке» и искренне сочувствовал тем несчастным, с кем Целеста изволил «пообщаться в приватной обстановке».

— И что вы думаете, мон шер? Парочка с первого курса и одна девица с четвертого таки раскололись! Вот только толку от их признаний оказалось ноль.

— И что же они говорят?

— Они говорят, — магистр поморщился, что у Целесты всегда было крайним проявлением негодования либо отвращения, — что студентов убил Песочный Человек.