Питер Чейни - Воздастся каждому

Кэллаген кивнул, ощупал карманы и вытащил письмо, который отпечатал на машинке для Эффи Перкинс. Потом достал пачку банкнот, отцепил пару бумажек по двадцать фунтов и передал их Дарки.

— Послушай, Дарки. Там, откуда эти, их гораздо больше. Так что работать будешь, как черт. Понял? Отлично. Теперь давай-ка собирайся. Я хочу, чтобы ты немедленно отправился в Виллесден и доставил это письмо Эффи Перкинс. Ты там уже бывал. Я опоздал на почту, но хочу, чтобы она наверняка получила его утром. Оденешься, наймешь такси и положи его прямо в почтовый ящик. Это очень важно, понял?

— Усек, Слим, — бодро кивнул Дарки. — Дела идут на лад, да?

Кэллаген усмехнулся, сверкнув крупными белыми зубами.

— Да, — согласился он. — Дела идут отлично, — и надел шляпу.

— Позвоню завтра, — он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Кэллаген вышел на Грей Инн Роуд, нанял такси и велел водителю ехать на Ченсери Лейн. Вернувшись к себе, он запер входную дверь и стал подниматься по лестнице, остановившись пару раз из-за одолевавшего кашля — последствий сотни сигарет в день.

В кабинете он включил настольную лампу и плюхнулся на стул. Затем забросил шляпу в угол, снова закурил, открыл нижний ящик с бутылкой ржаного виски и выцедил последние капли.

Откинувшись на стуле, он рассмеялся. Над кем — вопросов не было. Если он провалится, то станет объектом всеобщих насмешек. А пока предстояло заняться кое-какими мелочами, которые могли показаться пустой тратой времени.

Но если все получиться, то светят деньги — и немалые. Кэллаген ни о чем другом пока не думал. Он считал, что полет мысли должен останавливаться в тот момент, когда непроизвольно возникал вопрос: что может случиться, если это не получится?

В 2.20 он спустился и открыл дверь на улицу. Затем вернулся в кабинет, повернул лампу так, чтобы тень падала на стол, выбросил окурки и поправил галстук.

Когда она вошла, он сидел, положив ноги на стол, и не трудился их убрать не меньше десяти секунд после того, как она остановилась перед ним.

Затем Кэллаген встал.

— Садитесь. Нам предстоит немного побеседовать.

Она села. На ней был черный костюм, сверху — шуба персидского каракуля. И к нему — маленькая изысканная шляпка того же меха. Шею украшало что-то невесомое. Кэллаген надеялся разглядеть из-за стола, какого сорта у неё обувь, и был весьма доволен, увидев замшевые вечерние туфельки. Ему понравились аккуратненькие туфельки, ему понравилась форма и миниатюрность стопы. Кроме того, он обратил внимание на мокрые подошвы: она шла пешком.

Достав новую пачку «плейерс», он подтолкнул её по столу и позволил ей самой закурить. Суетиться не стоило — сцена разыгрывалась точно по плану.

Девушка нервничала, и он был этому откровенно рад. Сейчас она волновалась куда сильнее, чем разговаривая с ним по телефону.

Но заговорила она по-прежнему холодным тоном.

— Похоже, вам приходится работать чуть не до рассвета? В этом есть необходимость?

Он перебил.

— Наверно, будет лучше, если я стану говорить, а вы слушать. И позвольте кое-что вам сказать. Вы втянули меня в это дело. Заметьте: я не говорю, что не собираюсь больше в нем участвовать. Но вы должны понять: с этого момента вы будете делать то, что я скажу. Иначе нам обоим крышка. Понятно?

Она заерзала.

— Я не…

— Вы не понимаете? — перебил Кэллаген. — Это вы хотели сказать? Отлично! Думаю, вы чертовски хорошо все понимаете, но если хотите поиграть — пожалуйста!

Ее дыхание участилось, и он это заметил. Нет, хладнокровия ей все-таки недоставало.

— Из вашего звонка я поняла только одно, — заговорила она. — Что-то случилось с моим отчимом. Но я не понимаю, почему я должна была тащиться сюда, почему не могла взять такси и чего ради выбираться из собственного дома, чтобы прислуга ничего не знала. Я не могу понять, к чему такая спешка — да ещё в половине третьего утра.

Кэллаген потушил окурок и закурил снова.

— Итак, вы не понимаете, да? — заговорил он, стараясь имитировать стиль её речи и изысканное произношение. — Женщины — смешные существа! Верно? Вы не понимаете, о чем я? Вам не понятно, почему я попросил приехать? И все-таки вы здесь. Так? И вы пришли пешком. Зачем, вы думаете, мне понадобилось приглашать вас сюда? Неужели вы решили, что я намерен совратить вас? Если да, могу уверить вас, что на работе я этим никогда не занимаюсь… Ну, точнее, стараюсь не заниматься. Или не слишком часто.

Она вскочила. Видно было, что она могла двигаться очень быстро… Когда хотела.