Эрик Фуллилав - Круг одного

— Уотерса. Крупного промышленника.

— С какой радости его секретаршу занесло в Южный Централ?

— Вот ты нам это и скажешь, лапочка, — а заодно, кто ее пришил.

— Кончай, Деррик. — Деррик Трент. У нас с ним давние отношения.

Мы идем сквозь смог на хорошей скорости. Город внизу, как чаша, наполненная дымом. Просвет в утлекислотных тучах знаменует приближение ничейной земли, Южного Централа. Мертвая зона для тех, кому не повезло в этой жизни, — стало быть, народу там до хрена.

Вертолет снижается, стараясь не попасть в восходящий поток от горящего автомобиля. Детишки внизу разбегаются, как тараканы, когда включается прожектор, — боятся пуль. Но мы не собираемся связываться с местными жителями.

Вокруг висят другие вертолеты — большие бронемашины, поливающие улицу очередями. Могу поручиться, что черно-белого полицейского транспорта в этой части города не видывали уже лет пятьдесят.

— Две минуты! — рявкает нам пилот, исполняя сложное па-де-де с педалями и рулем. В нас стреляют — вертолет лавирует между любовными посланиями властям разного калибра.

В отдалении виден огромный склад, и я невольно вздрагиваю. Паскудная здоровенная коробка, проволочная ограда прорвана в нескольких местах. Там стоит еще несколько полицейских вертолетов и «рейнджер» коронера. Тонкая синяя линия, растянувшаяся по периметру машин, ведет огонь по всему, что движется за поломанной изгородью. С высоты видны вспышки ответных выстрелов.

Лыжи упираются в корявую мостовую, и мы выскакиваем один за другим.

— Куда теперь? — Выхватываю пистолет, озираюсь.

Деррик показывает и хватает меня за руку. Мы бежим к входу. Наше прибытие заставляет полицейских выдвинуться вперед, и огонь усиливается. Диди подключила меня к полицейской волне и слушает.

— Офицера подстрелили! — Справа от меня кто-то шмыгает мимо упавшего полицейского, раненного в бедро. Мои движения быстры и отработаны до автоматизма. Повернуться, припасть на одно колено, прицелиться, плавно спустить курок. Еще один звук в какофонии боя, еще одна жертва падает навзничь. Зияющая рана в груди — вот все, что он получает за свои подвиги.

— Хороший выстрел. — Деррик относится к убийству чересчур просто. Мы входим внутрь.

Ледник — пережиток прошлого века и относится к дохолодильной эпохе. В Южном Централе больше нет электричества — ни одна энергетическая компания не возьмется обслуживать этот район. Вдоль стен лежат глыбы потеющего льда, и очень холодно. Изо рта идет пар.

— Ваш труп вон там.

Я жалею, что одета в мини. Убитая — довольно привлекательная женщина, рост пять футов два дюйма. На ней украшения — немногочисленные, но подобранные со вкусом и дорогие, и стрижка аккуратная. Секретарша видного босса.

Совершенно неуместная здесь.

Бригада коронера снимает показания с термодатчиков, введенных в анус и в рот. Приличия соблюдены — мне виден только тонкий проводок, ведущий под юбку Ривы. Я называю ее Ривой, потому что вскоре познакомлюсь с ней очень близко — ближе, чем мне бы хотелось.

— Какая температура?

— Десять градусов по Цельсию. — Я его не знаю. На его форменной куртке светящимися буквами значится «Служба окружного коронера». Кому-то следует сказать ему, чтобы не афишировал себя перед снайперами — читать они, может, и не умеют, зато по светящимся буквам целиться сподручнее.

— Давно она коньки отбросила?

— Чуть меньше часа прошло.

Угу. Если бы не холод, было бы уже поздно. Эта мысль заставила меня непроизвольно отступить назад.

— Какие-то проблемы?

Я не отвечаю — вся ситуация начинает мне вдруг очень не нравиться. Что-то здесь явно не так.

— Ты уж постарайся, Дженни, — шепчет мне Деррик. — Уотерс платит хорошие деньги за расследование.

Я сердито отпихиваю его.

— Дидс?

— Да, босс, — звучит у меня в ухе.

— Готова?

— Готова, начинайте. — Секундное колебание. Посеребренные гнезда контакторов у меня на шее пусты и у всех на виду. Микрофон кажется вдруг неуклюжим, архаическим.

Я делаю глубокий вдох и выдаю облачко белоснежного пара.

— Ладно, приступаем.

Я кладу руку на холодное тело Ривы.

Этому ужастику я обязана своим единственным постоянным талантом. Я бывшая «лошадка», теперь просто телепатка, настолько сильная, что могу извлекать остаточные мысли из мертвых мозгов с помощью простого прикосновения. Пока что я успешно игнорировала бубнеж голосов у себя в голове, назойливые мысли присутствующих. Мне надо сосредоточиться на Риве Барнс. Даже моим способностям есть предел. Этот треклятый талант прорезался у меня после первой встречи с Дерриком Трентом, и я до сих пор на него за это злюсь.