Кэтрин Хоу - Книга таинств Деливеренс Дейн

— А как же Салемские процессы? — вмешалась профессор Сильва.

— Процессы над салемскими ведьмами имеют несколько интерпретаций, — ответила Конни. — Некоторые историки считают, что поводом для них послужило напряжение отношений между конкурирующими религиозными группами, населяющими разные районы Салема, — урбанистическую портовую часть и сельскую. Другие специалисты указывают на многолетнюю зависть между семейными кланами, а также на непомерные денежные взыскания непопулярного священника, преподобного Сэмюэля Пэрриса. Есть даже мнение, что одержимые женщины страдали галлюцинациями после употребления в пищу заплесневелого хлеба, действие которого сходно с эффектом ЛСД. С моей точки зрения, это предсмертный вздох кальвинизма. К началу восемнадцатого века Салем перестал быть собственно религиозной общиной, превратившись в разноликий город, и начал больше зависеть от судостроения, рыболовства и торговли. Протестанты-фанатики, изначально заселившие этот район, постепенно вытеснялись новыми эмигрантами из Англии, более заинтересованными в предпринимательстве, чем в религии. Я считаю, что суды были симптомом этого динамического сдвига. Кроме того, они оказались последним всплеском колдовской истерии во всей Северной Америке. Таким образом, Салемские процессы венчают собой эпоху, уходящую корнями в средневековье.

— Весьма подробный анализ, — удивленно-насмешливым тоном произнес Чилтон. — Но не ускользнула ли от вас еще одна возможная интерпретация?

Конни хотела улыбнуться, но получилась нервная гримаса.

— Не могу сказать наверняка, профессор, — ответила она.

Его явно забавляло происходящее. Конни мысленно молила о том, чтобы поскорее избавиться от нападок Чилтона и перенестись в бар Эбнера, где ее ждут Лиз и Томас, и где она, наконец, сможет перестать говорить. От усталости Конни запиналась и путала слова. Увидев лукавую улыбку профессора, она подумала, что уже дошла до крайней степени утомления. А все началось с глупейшей ошибки в слове maleficium. Только бы пронесло…

Чилтон подался вперед.

— А вы никогда не рассматривали определенную возможность того, что обвиняемые в колдовстве были действительно в нем виновны? — спросил он, подняв брови и сложив пальцы домиком.

Конни взглянула на него. Внутри закипели раздражение и злость. Что за абсурд? Естественно, те, кто участвовал в Салемских процессах, верили, что ведьмы настоящие. Но никто из современных историков не допускал даже мысли об этом. Конни не понимала, зачем Чилтону понадобилось так ее дразнить. Еще раз хочет показать, какую низкую ступень она занимает в научном мире? Несмотря ни на что, нужно было отвечать — вопросы здесь задавал Чилтон. Ясно, что он уже слишком далек от своих студенческих лет, чтобы помнить, как страшно на квалификационном экзамене. Если бы помнил, никогда бы так не шутил. Или все-таки?..

Конни кашлянула, стараясь подавить вспышку гнева. Она еще не заняла того места в научном сообществе, чтобы вслух высказывать свое недовольство. Джанин сочувственно прищурила глаза и едва заметно кивнула Конни, чтобы та продолжала. «Впереди Рубикон, — как будто говорил ее взгляд, — к сожалению, никуда не денешься».

— Профессор Чилтон, — начала Конни, — ни один из вторичных литературных источников, которые я изучила, не указывает на реальность такого предположения. Единственное исключение составляют труды Коттона Мэзера. В 1705 году он написал статью, в которой оправдывал Салемские процессы и казни, будучи твердо уверенным в том, что судьи поступили правильно, избавив город от засилья ведьм. Примерно в это же время один из судей, Сэмюэль Сьюэл, принес публичные извинения за свое участие в процессах. Конечно, Коттон Мэзер, прославленный теолог, был одним из организаторов «охоты на ведьм», кстати, против воли своего отца, тоже теолога — Инкриса Мэзера, который публично проклял Салемские процессы как основанные на ненадежных свидетельствах. И все-таки Коттон Мэзер продолжал доказывать, что ведьмы в Салеме существовали и что убийство двадцати человек было совершенно оправданным. Он уже создал себе репутацию, и неправым его бы счесть не могли.

Уже завершая свою тираду, Конни увидела, как озорно улыбается ей Чилтон через стол. И поняла: экзамен окончен. Рубикон перейден. Конечно, она должна выйти в холл и подождать официального вердикта экзаменаторов. Но по крайней мере она нашлась что ответить, и теперь от нее уже ничего не зависело. Конни почувствовала беспомощность и изнеможение. Ее лицо и губы стали совсем белыми.