Влада Ольховская - Дети белой крови

И белое пламя подчинилось. Оно вспыхнуло на его руках, тяжелое и величественное. С каждой секундой белые языки огня набирали силу, забирая энергию у Катиджана. Долго бы он не продержался, если бы ему не помогли.

Трофемес сдержал свое слово: в этот день клан Инанис был единым целым. Они, маги из Великих Кланов, без труда освоили заклинание саламандр и теперь использовали его. Они больше не отвлекались, но это было и не нужно – другие союзники Огненного короля оберегали их, оставляя за ними право сразиться с Сераписом.

Катиджан смотрел только на чудовище, но он все равно чувствовал за своей спиной клан. Каждую жизнь, каждого человека, каждое имя… Он не мог их подвести, поэтому он отдавал белому пламени все без остатка, и пламя платило за его решительность смирением.

Серапис знал эту магию, он прекрасно помнил ее разрушительную силу, и даже он, недавний хозяин Сивиллы, теперь нервничал. Он попытался остановить клан, пока пламя не набрало нужную силу. Он послал к ним своих мух, жертвуя немалой частью своего тела. Но многие из них сгорали от белых искр, едва подлетая к магам, а других, более быстрых и ловких, перехватывали стрекозы. Эйтиль, пусть и скрываясь, все равно не покидала его. Должно быть, она тоже понимала, что она – часть клана Инанис, часть его будущего.

Белый огонь поднимался к небу, освещая все вокруг, он остановил бой, он напугал Сераписа. Гигант сделал шаг назад, пораженный тем, что ему открылось. И он, и Катиджан знали, что клан Инанис сегодня превзошел своего основателя. Потому что тот, первый, лорд Инанис был один, а сегодня сбылась его мечта: его кровь распространилась по кластерным мирам, восстанавливая все, что Серапис отнял у него.

И Серапис решил бежать. Он чувствовал, что проиграет в честном поединке, поэтому, пожертвовав частью своего грандиозного размера, отрастил крылья и взвился в воздух.

Это было очень, очень плохо. Даже питая белое пламя силами всего клана, Катиджан не мог поднять его до неба. Если бы Серапис взлетел повыше, все было бы кончено: он бы покинул Сивиллу через внешнюю границу и спасся, а белое пламя, не получившее цели, уничтожило бы Катиджана и, возможно, весь клан Инанис…

Но этому не суждено было случиться. Сераписа, даже в его нынешнем огромном теле, остановили две руки, вырвавшиеся из земли.

По крайней мере, сначала Катиджану показалось, что это руки. Они были руками истинного титана, болезненно худыми и бугристыми, с длинными острыми пальцами и темной кожей, достаточно большие, а главное, сильные, чтобы удержать Сераписа, не позволяя ему вырваться на свободу. Великое чудовище боролось, но тот, кто держал его, был сильнее, и лишь присмотревшись внимательней, Катиджан понял, кто поймал его на самом деле…

Не руки. Деревья.

Мертвые деревья Сивиллы.

Те самые, которые Серапис убил ради развлечения, скормил своим червям и личинкам, заставил сгнить и рассыпаться в прах. В прошлом зеленые, а под его властью превратившиеся в потемневший бурелом. Теперь они снова жили, но не прошлой жизнью, они были мертвецами, пришедшими за последней местью.

Их стволы и ветви поднимались из земли, переплетались и действительно напоминали по форме две гигантские руки. Они сдерживали основное тело Сераписа, а когда он превращался в отдельных насекомых, они разрастались в паутину веточек и лиан, удерживавших его внутри. Они были сухими и хрупкими, но возрождались так быстро, что Серапис не мог их полностью уничтожить.

Они были не просто деревьями, они были отражением всех жизней, которые чудовище отняло в этом мире. Серапис был уверен, что эти создания не заслуживают и повторного взгляда, не то что памяти и могилы. Теперь они заставили его вспомнить себя.

В этих искалеченных руках Катиджан чувствовал магию Мортем и Арбор. Колдуньи работали вместе, идеально дополняя друг друга. Магия Мортем делала погибшие деревья подвижными и способными расти. Магия Арбор позволяла им развиваться так же, как развивались бы живые деревья. Катиджан не видел ничего подобного, то, что сотворили Керенса и Алеста, было уникально.

– Быстрее! – крикнула Алеста Арбор. Катиджан только сейчас заметил ее, стоящую на коленях и прижимающую руки к потемневшей земле. – Мы долго его не удержим, покончи с этим!

Они все поступили правильно – Эйтиль, Алеста, Керенса, Цезарь, лорд Трофемес… Они преуспели. Теперь настал его черед.

Еще не зная, выживет он или нет, Катиджан отпустил белое пламя вперед, позволил ему сорваться в воздух, как выпущенная стрела. Глядя на него, Серапис в ужасе рванулся вперед, но мертвые деревья держали надежно. Пламя охватило и темные руки, и существо, созданное мухами, – и никого не оставило в живых.