Для утра в нем было непривычно тихо и сумрачно. Бордовые занавески на окнах впервые, насколько помнил Фил, оказались опущены. Учителя и гимназисты приглушенно переговаривались, стараясь не повышать голос. Из толпы слышались всхлипы. Старшеклассницы шмыгали носами и размазывали тушь по мокрым от слез лицам.
С противоположной от входа стены, между голубым глобусом в человеческий рост и рядом металлических шаров, подвешенных на тонких тросах, чтобы наглядно демонстрировать гимназистам принцип передачи энергии, смотрели две фотографии. Смутно знакомого парня, кажется, из Настиной параллели, и Светы Анохиной — одноклассницы Филиппа. Траурные рамки, свечи, гора роз и гвоздик — все это говорило о том, что ребят нет в живых.
— Господи, как же это…
— Такие юные…
— Бедные родители…
— Саха нормальным парнем был, без заскоков…
Слушая обрывки разговоров, Фил незаметно для себя оказался рядом с Аллой Алексеевной, миниатюрной, круглолицей женщиной. Она работала в гимназии завучем по творческому развитию. Возле нее стояла жилистая девушка со слегка раздвоенным кончиком носа. Квадратные очки и стянутые в пучок волосы наводили на мысль о муже, детях и солидном трудовом стаже. На первый взгляд, школьному психологу Анне Николаевне Гулько можно было дать тридцать с хвостиком. Но на деле ей едва-едва исполнилось двадцать четыре года. Чтобы выглядеть старше, она то и дело приправляла речь словами, вроде, «сензитивность» и «конгруэнтность».
— И как это могло случиться? — Испуганно спросила Алла Алексеевна.
— Не понимаю. Саша казался совершенно нормальным. Никаких признаков фрустрации. — Гулько нервничала. Фил чувствовал, как колотиться ее сердце и потеют ладони. Со школьного психолога за смерть учеников будут спрашивать в первую очередь. — Света, конечно, входила в группу риска, но я думала, что все давно позади. Господи, кто бы мог предположить, что они покончат с собой. Выбросятся из окна…
Психолог подозрительно покосилась в сторону Фила, но узнав аутиста, перестал его стесняться.
— Их же нужно постоянно наблюдать! Сами знаете, какие у нас дети учатся! Гении. У них не может не быть проблем с психикой.
— Алла Алексеевна, это вы мне рассказываете? Со Светой я только вчера разговаривала. Поверьте, она и не думала о суициде.
— Не думала, а с собой покончила! Знаете, что меня смущает? — Завуч по внеклассной работе понизила голос, и Филу пришлось напрячь весь свой слух, чтобы ее расслышать. — Все эти странные совпадения. Оба выбросились с шестнадцатого этажа. Практически, в одно и то же время — около половины второго дня. При этом они даже не общались друг с другом! Очень странно…
Фил не стал ее дослушивать. Способность мгновенно сопоставлять факты, заставила его выскочить из гимназии и броситься к ближайшей автобусной остановке.
Шестнадцатый этаж. Половина второго. Настя! Не ходи он за девушкой, словно привязанный, на стене гимназии висело бы сейчас не две, а три фотографии. Надо срочно с ней поговорить. Уроки подождут.
Тарас
Если у тебя есть собранный вручную байк с объемом двигателя в тысячу кубов и динамиками на пять киловатт, то любая дорога, даже Ленинградское шоссе, превращается в Хайвэй. Садясь на своего зверя, Тарас чувствовал себя легендарным Ангелом ада, который плевал на бога и черта, дождь и ветер, гаишников и округлившийся живот. Последний самым наглым образом нависал тугой волной над ремнем кожаных брюк, купленных в комплекте с байком по случаю окончания очередных выборов.
Выборы в жизни Тараса случались не реже, чем раз в полгода. Тогда он на месяц, а то и два, перебирался в штаб кандидата в мэры или депутаты и садился за написание торжественных речей, программ по улучшению жизни населения, слезливых писем пенсионерам, детских сказок в главной роли с будущим слугой народа и поздравительных открыток.
Была у Тараса одна особенность — он без труда понимал, что нужно клиенту. Потом отключал голову, и писал строки, от которых домохозяйки рыдали, а мужики звали кандидата пить с ними водку. Сам спичрайтер считал, что обещая с три короба, главное — не стесняться. Не спрашивать себя: сможет ли клиент выполнить хотя бы половину? Например, вернуть Севастополь с Аляской в состав России? Как говориться, тактика — не нашего ума дела. Мы — стратеги. Наверное, поэтому, его регулярно звали на новые проекты и платили столько, что он смог купить себе немного потрепанный, зато укомплектованный по высшему разряду байк.
Читать дальше