Алексей Сальников - Отдел

— Да, что-то такое припоминаю, — сказал Игорь.

— Но опять же, я не за тем сюда пришел, чтобы обсуждать мои предпочтения, при том что я на Земле, с помощью своего слепленного кое-как тела, сколько-то детей сделал, — сказал сын. — Я слышал, что тебе Олег опять работу предлагает.

— Предлагает, — сказал Игорь, — он даже не скрывал, для чего меня воскресил, но говорит, что не осудит, если я откажусь опять на него работать.

— Конечно, не осудит, — сказал сын, — он ведь знает, что ты согласишься. Он тебя на это запрограммировал, или то, что его представляет, тебя запрограммировало. Вопрос, что ты будешь делать теперь, когда узнал, что я жив. Хоть какие-то эмоции тебя обуревают?

— Морду я хочу тебе набить, вот что, — ответил Игорь.

— Сыну, что ли? — спросил сын.

— Нет, именно тебе, — сказал Игорь. — Ты ведь опять нарисуешься когда-нибудь передо мной? Или решил в подполье идти и указания давать, как Олег?

— Нет, нет, я появлюсь, — сказал сын. — Сможешь мне врезать, если хочешь.

— И Олегу хочется рыло начистить, — сказал Игорь, — за всю эту подставу.

— Это бесполезно, — сказал сын. — Ну, то есть, если это тебя утешит, можешь его помутузить, пока я буду его держать, но это все равно что грушу колотить. Он просто не поймет, к чему все это веселье. Ты вон чайник вскипятил, там часть общего вирусного и бактериального организма погибла, и никому не плохо — ни тебе, ни организму. Побить его — все равно, что чайник вскипятить или зеленкой царапину помазать.

Игорь мрачно задумался.

— Нет, ну так-то, конечно, побьем мы его. У меня тоже такая потребность нарисовалась, — сказал сын. — Но вот что мы дальше делать будем?

— Давай сначала побьем его, а уже потом подумаем? — оживился Игорь. — Ты вообще скоро появишься?

— Вообще, — сказал сын, — появлюсь как раз к осени, мое нынешнее состояние не позволяет появиться без того, чтобы не пугать окружающих.

— Как будто раньше ты прямо был эталон, — пошутил Игорь. — Ты хоть морду себе вылепи поприятнее, а то какой-то прямо сборный портрет членов КПСС был в твоем лице, я каждый раз, когда тебя видел, чувствовал, что на первомайскую демонстрацию попал и прохожу мимо трибуны с вождями.

— Ой, вот только не надо вот придирок вот этих. Меня на Земле много, я как бы не умещаюсь в один человеческий мозг, и меня около двух сотен человек бродит повсюду. А всех моих персонификаций ты не видел, попадаются и стоящие. Но в отдел я хочу вернуться в прежнем своем виде, чтобы как-то сохранить неизменными те отношения, что у нас сложились. То же самое и у кораллов, кстати. Каждый хотя бы несколько человек да занимает собой, так что твоя жена — это еще куча людей, которых ты не знаешь. Ладно, подробнее все это обсудим потом, когда снова увидимся, а то без бутылки неинтересно тебе глаза открывать, — сказал сын, кривясь, потом вытащил руку из-под живота и протянул Игорю.

Такой сомнамбулизм выглядел не очень приятно.

— Пока. До сентября, — сказал сын.

— Да я уж надеюсь, что до сентября, — ответил Игорь, пожимая руку сына. — Не надо таких сеансов связи больше.

— Понимаю, — сказал сын. — Если бы мне такое показали, я бы минут пять визжал, забившись в угол.

Рука его опала, Игорь аккуратно положил руку сына на кровать и укрыл сына простыней.

Пока Игорь общался с инопланетным разумом, ноутбук на столе задремал, а дождь за окном, наоборот, разошелся вовсю. В черном пластике монитора Игорь увидел отражение своего лица, выхваченное из темноты белым светом настольной лампы, и внезапно улыбнулся. Только теперь он заметил, что исчезла горбинка на носу, которую он получил когда-то во время уличной драки, что исчезли мешки под глазами и какая-то усталая обрюзглость. Несмотря на то, что чувствовал он себя так, как мог бы чувствовать себя унитаз бесплатного вокзального туалета, выглядел Игорь гораздо бодрее. Почему-то несколько месяцев под капельницей пошли ему на пользу.

Игорь завалился спать и уснул так, словно до этого, с самого поступления на новую работу не спал вообще, ему казалось, что все это время он слышал, что идет дождь, и слышал, как из трубы водостока хлещет вода, причем даже во сне труба водостока оставалась именно трубой водостока, не превращаясь ни в прорванную трубу отопления, ни в какую-нибудь еще домашнюю катастрофу. Игорь слышал, что сын будит его, но был не в силах встать, он только отметил про себя, что уже рассвело. Сквозь сон Игорь дал сонные инструкции сыну, чтобы тот достал еду из холодильника и разогрел в микроволновке, слышал включившийся телевизор и голоса, которыми постоянно озвучивали мультфильмы, слышал музыку, обозначавшую в мультфильмах особенно драматичные или смешные места, но и это не заставило его проснуться.