Линн Шоулз: Последняя тайна

Прижимая телефон к уху, Уайетт говорил:

— Капитан! Что бы ни толкнуло вас на этот шаг, еще есть время дать обратный ход. И дело не только в вас. На борту — двести восемьдесят ни в чем не повинных людей. Они не имеют отношения к вашим трудностям. Пусть ваши проблемы решают специалисты.

Уайетт посмотрел на часы. Он знал, что два реактивных «шершня» Ф-18 уже вылетели на перехват воздушного судна. На случай сигнала 7500 существуют четкие инструкции: заставить самолет изменить курс и направиться к безопасному месту посадки, а при необходимости — сбить его. Громоздкий неуклюжий лайнер был для пилотов-истребителей легкой мишенью.

00:11:04

— Капитан, вы профессионал с семнадцатилетним стажем, — продолжал Уайетт, поглядывая на трехстраничный факс, который держал в руках. — Вашему послужному списку позавидует любой пилот. У вас семья — десятилетние дочери-близняшки. Вы хотите оставить их без отца? Если вы лишите жизни ни в чем не повинных пассажиров, это нанесет удар сотням, если не тысячам их родных и близких. А что будет с теми, на кого упадет самолет? Скажите, чего вы хотите, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше желание было удовлетворено. Еще не поздно.

Уайетт знал, что заложников, как правило, берут по трем причинам: жертвоприношение, убийство и самоубийство. Вся полученная информация бесспорно свидетельствовала о том, что это третий случай. Он-то и был специальностью Томаса Уайетта.

00:10:19

— Капитан, у нас остается мало времени.

Он прижал ладонь ко лбу, глядя на зеркальную гладь озера, в которой отражались высокие сосны и заросли пальметто. Его коттедж был единственным на двадцать миль вокруг. Несколько раз в году Уайетту удавалось выбраться сюда — отдохнуть и порыбачить. На сегодня рыбалка отменялась.

— Капитан Крулл, жизнь — штука тяжелая. Я знаю. Возможно, кто-то не понимает, до чего стресс может довести человека. Но я понимаю.

Томас Уайетт еще раз пролистал факс. В досье Крулла не значилось ничего такого, что могло бы подтолкнуть пилота к крайней черте. Никаких семейных или финансовых трудностей. Никаких злоупотреблений спиртным и наркотиками. И это сильно осложняло задачу Уайетта. Не за что ухватиться, никакой зацепки, чтобы убедить пилота, что он, Уайетт, — его друг, может быть, единственный на данный момент. Нужно, чтобы Крулл ему доверился, но если не вовлечь пилота в разговор, Крулл не почувствует в нем союзника. И это очень скверно. Это означает, что шансы уговорить его ничтожны.

— Капитан Крулл, — произнес Уайетт, понимая, что это последняя возможность не позволить пилоту совершить задуманное. — Ваш самолет догоняют два истребителя Ф-18. Один из них полетит рядом с вами и отдаст распоряжение уменьшить скорость, снизиться до трех тысяч футов и последовать за ним на запасную посадочную полосу. Вы понимаете меня?

Тишина была такой же пустой, как и надежды Уайетта. Он снова взглянул на часы:

— Капитан!

00:09:25

— О боже! — закричала женщина, сидящая за несколько рядов позади пассажира места 2К, и ткнула пальцем в иллюминатор. — Они нас сейчас собьют!

За несколько последних мгновений тревожный шепот перерос в панику. Теперь, когда все, не веря своим глазам, уставились в иллюминаторы вдоль левого борта самолета, пассажир 2К заметил устрашающие гладкие очертания военного истребителя. Два хвостовых киля показались ему похожими на лезвия ножа. Вытянутый, заостренный нос напоминал жало насекомого. Пилот, сидевший в изогнутой кабине, помахал рукой, чтобы привлечь внимание Крулла.

Пассажир всматривался в иллюминатор, чтобы получше разглядеть истребитель, как вдруг заметил то, от чего пульс участился, а воздух застрял в легких. К законцовке крыла истребителя была прикреплена маленькая синяя управляемая ракета. Неужели их лайнер превратится в огненный шар и упадет в холодные воды?