Эрве Жюбер: Самба «Шабаш»

— Роберта Моргенстерн, не станешь же ты ложиться в постель, когда еще нет и десяти часов? — простонала она, прилагая неимоверные усилия держать глаза открытыми.

Последние силы позволили ей добраться до кровати, раздеться и забраться под одеяло. Она попыталась прочесть несколько страниц самурайского романа. Буквы кружились в ее глазах, как вороны в заснеженном небе. Осилив одну главу, она выронила книгу, погасила свет, натянула одеяло на уши. И провалилась в черный бездонный колодец, не беспокоясь о том, что найдет в бездне.

От храма Великой Матери не осталось ничего, кроме разбитых колонн и статуи безголовой женщины. Вытянув руки перед собой, подняв подбородок к небу и смеясь, Лилит смело шествовала по бывшему нефу. Вокруг руин паслись овцы. Роберта шла за девочкой по пятам, не отставая ни на шаг.

Лилит шлепнулась на попку и прикинула расстояние, отделявшее ее от Кибелы. Роберта уселась рядом на обломок капители и протянула малышке руку. Лилит схватилась за нее и тут же встала.

— Ну что, клопик, не устала?

Под глазами ребенка появились черные круги. Лоб приобрел цвет слоновой кости. Роберта порылась в аптечке. Может, малышке не хватало магния? Как и железа, всегда и постоянно. Хотя они удвоили дозу, прописанную Пленком на неделю… Лилит отпустила руку Роберты, пытавшейся удержать ее, и бросилась вперед по объеденной овцами траве.

Колдунья попыталась подняться — Лилит уже удалилась на несколько метров, — но не сумела. Что-то мешало ей двигаться. Ледяной ветер разогнал овец. Солнце затянуло дымкой. Лилит остановилась и уставилась на Роберту.

«Вернись!» — хотела крикнуть колдунья.

Губы, как и мышцы, отказались повиноваться.

Ветер усилился и вихрем закружил вокруг девочки. Ее очертания теряли четкость. Конечности рассыпались. Ветер обгрызал Лилит. Обдирал ее, уносил частица за частицей, словно она была фигуркой из песка. Ручки и ножки превратились в обрубки. Постепенно исчезли голова, плечи, грудь. Стихии сгущались в неясную массу над Кибелой.

Разом исчезло заклятие, парализовавшее Роберту. Она бросилась к последнему ядрышку пыли, который распался в ее пальцах. Колдунью захлестнула ненависть. Лишь одно существо, только одно, могло совершить столь гнусное преступление.

— Баньши! — крикнула она.

— Простите? — ответила Кармилла.

Чудовищная голова, составленная из останков Лилит, уселась на статую Кибелы. Великая Мать с улыбкой разглядывала человека-червяка. Потом встала и двинулась на Роберту, сотрясая шагами весь Палатин. Колдунья уменьшалась по мере приближения Кибелы. Статуя подняла ногу. Гигантская ступня вот-вот опустится и размажет ее по земле…

— Нет! — завопила Роберта, просыпаясь.

Она лежала в своей постели. Прислушалась к пению птиц, увидела сочащийся сквозь жалюзи свет… В чердак Поэтов вступало утро. Роберта схватила с тумбочки бутылку с водой и принялась пить жадными глотками. «Все идет хорошо, — успокаивала она себя. — Мы прячемся в Риме вот уже два месяца. Баньши нас не нашла. Лилит недомогает, но держится. Все идет хорошо».

Однако в глубине души тайный голосок нашептывал ей, что не все так хорошо, что спокойная жизнь последних недель подходит к концу.

Роберта встала, надела халат и вышла в гостиную, где с удивлением обнаружила сидящих за столом Пленка и Роземонда. Увидев ее, мужчины перестали спорить. Рыжие волосы колдуньи казались пламенеющей короной. В вытаращенных глазах еще ощущался недавний кошмар. Роберта выглядела сумасшедшей.

— Не принимайте этого всерьез, дорогуша, — воскликнул Грегуар. — Можно сказать, что вернулись с шабаша.

Роберта распахнула окно со стороны площади. Внизу торговец овощами в темно-зеленом костюме толкал перед собой тележку в направлении рынка. Она заглянула в спальню Лилит. Все было спокойно. Малышка спала. За ней приглядывал Ганс-Фридрих, прилегший рядом с колыбелью. Роберта вернулась в гостиную и устало налила себе чашку черного кофе. Потом села.

— Что происходит? — спросила она у мужчин.

Судя по их мрачным взглядам, вести были неутешительными. Пленк, находящийся в постоянном контакте с базельским сопротивлением, ответил:

— Что-то затевается. Что-то, связанное с Баньши. Она выиграла в могуществе. И втягивает в себя силы мрака, как огромный водоворот.

Роберта подавила зевок.

— Ничего более конкретного?

— Нет. Если не считать, что в ее дела впутано несколько святилищ.