Даниэль Труссони - Ангелология

Разумеется, она не показала Верлену, что смягчилась. Но он сам стал более уверенным, как будто почувствовал изменения в ее отношении к нему. Он посмотрел на нее сквозь заляпанные очки, словно увидел в первый раз.

— Что это? — спросил он, не отрывая от нее глаз.

— Что именно?

— Ваш кулон, — ответил он.

Эванджелина отпрянула, боясь, что Верлен дотронется до нее, и чуть не опрокинула стул.

— Извините, — покаялся Верлен. — Просто это…

— Мне больше нечего сказать вам, мистер Верлен, — проговорила она дрогнувшим голосом.

— Подождите секунду.

Верлен стал рыться в чертежах. Вытащив из груды один лист, он протянул его Эванджелине.

— Я думаю, это ваш кулон.

Эванджелина взяла документ и расправила его перед собой на столе. Она поразилась, насколько точно здесь изображена восьмиугольная часовня Поклонения, алтарь и статуи — то, что она ежедневно наблюдала многие годы. В самом центре алтаря на чертеже была золотая печать.

— Лира, — сказал Верлен. — Видите? Та же самая.

Дрожащими пальцами Эванджелина сняла с шеи кулон и аккуратно положила его на чертеж. Золотая цепочка походила на сверкающий хвост кометы. Кулон ее матери был как две капли воды похож на золотую печать.

Эванджелина достала из кармана письмо, которое нашла в архиве, — послание Эбигейл Рокфеллер матери Инносенте, написанное в сорок третьем году. Она не понимала связи между печатью и кулоном, и надежда, что Верлен может объяснить эту связь, внезапно заставила ее поделиться с ним своим открытием.

— Что это? — спросил Верлен и взял письмо.

— Возможно, вы скажете мне, что это.

Но когда Верлен развернул письмо и стал его изучать, Эванджелину одолели сомнения. Вспомнив о предупреждении сестры Филомены, она подумала, что предает орден, показывая такой документ постороннему. Сердце у нее упало, она почувствовала, что делает серьезную ошибку. Но она смотрела на него и нетерпеливо ждала, когда он дочитает.

— Это письмо подтверждает, что Инносента и Эбигейл Рокфеллер состояли в постоянной переписке, — наконец произнес Верлен. — Где вы нашли его?

— Сегодня утром я некоторое время провела в архиве. Я не сомневалась, что вы ошибаетесь по поводу матери Инносенты. Я была уверена, что никакой связи между ними не существовало. Я считала, что в наших архивах вообще не может быть ничего о такой светской даме, как миссис Рокфеллер, не говоря о документе, который подтверждал бы сам факт переписки. Можно сказать, я отправилась в архив, чтобы доказать вашу неправоту.

Верлен пристально смотрел на письмо, и Эванджелине показалось, что он не слышал ни слова. Наконец он достал из кармана клочок бумаги и написал свой номер телефона.

— Вы сказали, что нашли только одно письмо от Эбигейл Рокфеллер?

— Да, — ответила Эванджелина. — Вы его только что прочли.

— Но на все письма Инносенты к Эбигейл Рокфеллер были получены ответы. Это означает, что где-то в вашем архиве лежат три-четыре письма Рокфеллер.

— Вы правда думаете, что мы могли не заметить такие письма?

Верлен дал ей бумажку с номером телефона.

— Вы позвоните мне, если что-нибудь найдете?

Эванджелина взяла бумажку. Она не знала, что сказать. Позвонить ему было невозможно, даже если бы она нашла то, что он искал.

— Я попробую, — наконец ответила она.

— Спасибо, — сказал Верлен, с благодарностью глядя на нее. — Вы не будете возражать, если я скопирую письмо?

Эванджелина взяла цепочку, снова надела на шею и повела Верлена к дверям библиотеки:

— Идемте со мной.

Она привела Верлена в кабинет Филомены, взяла из стопки лист фирменной бумаги Сент-Роуза и протянула ему:

— Можете переписать сюда.

Верлен взял ручку и принялся за работу. Когда он скопировал письмо и вернул его Эванджелине, она поняла, что ему хочется задать вопрос. Она наблюдала за ним все десять минут, пока он писал, и видела, что он о чем-то напряженно раздумывает. Наконец Верлен спросил:

— А где делают такую бумагу?

Эванджелина взяла из пачки на столе Филомены еще один лист плотной розовой бумаги. Почти весь он был заполнен причудливыми розами и ангелами. Эти изображения она видела тысячу раз.

— Это наша обычная бумага для ответов, — сказала она. — А что?

— Такую же бумагу Инносента использовала для переписки с Эбигейл Рокфеллер, — ответил Верлен, взял чистый лист и стал внимательно его рассматривать. — Когда создали этот дизайн?

— Я никогда не задумывалась об этом, — сказала Эванджелина. — Но ему должно быть около двухсот лет. Его придумала аббатиса-основательница.