Майк Резник - Слон Килиманджаро

Тембо Лайбон, громадный, ростом в шесть футов и семь дюймов, черный, как эбеновое дерево, в наряде из шкур древних животных, отпил зеленой жидкости из высокого бокала, вытер губы, оглядел сидящих за столом и начал тасовать карты.

Слева от него сидел инопланетянин, которого звали Горгона, огромное лиловокожее чудовище. Он утверждал, что родом он из звездной системы Нью-Роанок, и хотя все знали, что звездная система Нью-Роанок необитаема, бугры мышц и торчащие изо рта клыки убеждали каждого, что сомнения лучше не высказывать вслух, как не рекомендуется и наводить справки о прошлом Горгоны. Никто не мог сказать, сколько разумных существ порешил Горгона, но, по слухам, счет уже пошел на вторую сотню.

Последние два часа Горгона сильно проигрывал, отчего становился все мрачнее.

В отличие от Железной герцогини. Скорее машина, чем женщина, она складывала металлическими руками выигрыши в аккуратные стопки, улыбалась, поблескивая титановыми зубами, искусственное сердце гнало по пластиковым сосудам химически обогащенную кровь, а в механическом голосе звенело прекрасное настроение. Тембо Лайбон искоса наблюдал за ней, гадая, много ли в ней осталось от дарованного матерью-природой и еще не замененного металлом, пластмассой, электроникой.

Вот уж кто не терпел в своем организме механических псевдоорганов, так это существо, сидящее справа от Тембо Лайбона. Опять же, никто не знал, откуда оно родом, но в какой-то момент блужданий по просторам галактики оно решило, что пора ощутить себя в шкуре победителя, а потому после многочисленных хирургических операций превратилось в некое подобие человека. Глаза, правда, остались оранжевыми, ноздри располагались слишком широко, уши «влипали» в голову, на руках виднелись следы от отрезанных лишних пальцев, и существо постоянно ерзало на стуле, еще не привыкнув к новой форме тела.

Говорило оно на классическом земном языке, словно провело юность в частной школе на Делуросе VIII или даже на самой Земле, постоянно отбрасывало прядь длинных волос с измененного в соответствии с формой человеческого черепа лба, пило исключительно «мартини» и частенько поворачивалось, чтобы полюбоваться своим отражением в стекле иллюминатора, врезанного Тембо Лайбоном в одну из стен.

Называло оно себя Сын человеческий и в тот вечер играло так, словно другой Сын человеческий, куда более почитаемый, стоял у него за спиной и приносил удачу.

Напротив Тембо Лайбона сидел Буко, инопланетянин с Сигма Силани IV. Его красная, влажная и гладкая, как у ящерицы, кожа блестела на свету, а лицом он походил на тех драконов, о которых Тембо Лайбон читал в далеком детстве. Буко одежды не признавал, и от него шел сладковатый запах какого-то масла. Между лопаток Буко, вонзившись в его плоть когтями и клювом, сидело крошечное, похожее на птичку без перьев создание, симбионит Буко.

Наконец Тембо Лайбон положил карты на стол и опустился на стул, зависший в нескольких дюймах над полом. Корабль, на котором прилетели два последних игрока, только что прибыл на Афинию, и он остановил игру, дожидаясь, пока они займут место за столом.

— Если вас не затруднит, я бы хотел выпить. — Сын человеческий улыбнулся во все тридцать два пурпурных зуба.

— То же, что и в прошлый раз? — спросил Тембо Лайбон.

— Ну разумеется, — ответило существо, желавшее выглядеть как человек. — Инопланетные напитки такие… такие безвкусные. — И оно пренебрежительно дернуло носиком.

— Кто-нибудь еще хочет выпить? — спросил Тембо Лайбон, наблюдая в иллюминатор за пляской синих молний. Шумят ли такие бури над плато Серенгети* 1, подумал он и решил, что едва ли.

— Есть желающие что-нибудь выпить?

Ответа не последовало, и Тембо Лайбон нажал несколько кнопок на пульте управления. Мгновение спустя в комнату вошел робот с одним бокалом на блестящем серебряном подносе.

— Благодарю вас, — улыбнулся Сын человеческий роботу, когда тот поставил перед ним бокал.

— Всегда рад услужить вам, благородный сэр, — монотонным голосом ответил робот.

— Как нелепо он выглядит, — хихикнул Сын человеческий, когда робот отошел от стола. — Металлическое страшилище в человеческом образе.

— А что плохого в металле? — спросила Железная герцогиня. Отблеск синей молнии заиграл на ее платиновых ногтях и титановых зубах. — Он служит гораздо дольше плоти.

— О, дорогая моя, — залебезил Сын человеческий. — Я ни в коем случае не хотел вас обидеть. Пожалуйста, поверьте мне.