Игорь Афонский - Прерванная месса

— Это ничего, что я крещеный?

— Бросьте! Все мы крещеные!

Зарина уже давно не выглядела тем подростком, каким была в первые минуты встречи с Николаевым. Это была стройная девушка, которая пыталась жить стремительной самостоятельной жизнью! Её новая подруга с потаённым чувством зависти смотрела на неё. Она старалась сопровождать её всюду, всё свободное время. Впрочем, эта зависть не мешала им хорошо ладить друг с другом. Зара снисходительно позволяла находиться рядом, даже если в этом потребности не ощущала. Она, как настоящая королева, нуждалась в свите.

Когда мать немного отошла от пережитого шока, то вернулась к своим прямым обязанностям. На её плечах лежала вся административная работа по организации будущего концерта. Казалось, что после гибели Немого, препятствий не было. Это должно было её успокоить. Сам Николаев терзался мыслью, что не до конца контролирует сложившуюся ситуацию, что-то было им упущено. Интуиция подсказывала это ему, но он не понимал, что именно!

Они не вызывали дух Наполеона. Казалось, что тут особенного? Ведь им не нужно было знать мнение какого-то исторического лица! Нет, им нужен был дух их дальнего родственника. В данном случае, прабабки Зары, которая несла семейные традиции и какие-то знания. Умение петь!

Со слов Ольги Владимировны, Николаев знал, что в своё время мать Зарины тоже заканчивала местные курсы вокала, хотела учиться дальше, но встретилась с молодым человеком, который вскружил ей голову. Эта встреча перевернула всю её жизнь боком! Рождение Зары было счастливым событием в её дальнейшем существовании. У неё была скромная должность в каком-то городском архиве, небольшой оклад, помощь родственников — это всё, на что она могла рассчитывать. Внезапное исчезновение любимого человека. Потом его появление в городе — все это вызвало противоречивые чувства. Чашу весов перевесил тот факт, что бывший любимый человек оказался элементарным уголовником, который со временем стал вором в законе.

Всё это противоречило тем сказкам, которыми пыталась кормить детектива Роза Гроуд. Та утверждала, что российские последователи обладали несметными богатствами, которое передавали из поколения в поколение. Именно эти средства должны были стать источником для выполнения некоторых задач общества. Интересно, какие именно средства имелись в виду? Такая мысль только промелькнула, а потом исчезла. Николаев решил, что вернётся к ней, но потом.

Дух прабабки Натальи никак не хотел появляться. Николаев прикрыл глаза, держался за руку. Он сидел между Зарой и её подругой, поддался чувству созерцания и спокойствия. В какой то миг увидел мать Зары в совершенно другой одежде. Она предстала перед ним в образе сестры милосердия. Белый, накрахмаленный конверт накидки, надетый на голову. Волосы убраны. Красный крест маленькой точкой. Остальная — тёмная одежда. То, что это ему показалось, в этом он не сомневался. Такое часто происходило в последние годы его жизни. За спиной сестры милосердия стояли ещё другие сёстры. Эти фигуры заполнили всё свободное пространство. Николаев напрягся, повернул голову, посмотрел на подругу семьи. В этот миг она была почему-то одета в чёрный кожаный прикид, костюм полный металлических атрибутов и разных демонических знаков. Бледное лицо отдавалось таким сиреневым цветом, что Николаев сразу вспомнил, та выглядела раньше более ухоженной, чем в этом видении. Реальные простое платье из материи с тантрическим рисунком, уложенные рыжие волосы в красивой прическе, незамысловатые украшения, кулоны, бусы из настоящего бамбука — всё это перечёркивалось в данном видении. Подруга была бледная, чем-то озабоченная, внутри какая-то опустошенная, а самое главное — свободные участки её кожи были покрыты густым покровом шерсти. Голые кисти переходили в тёмно-рыжую шкуру, так же: шея, грудь, вероятно и ноги, которых Николаев видеть не мог. Взгляд хищника — голодный, с металлическим блеском! Какое-то наваждение!

Николаев перевёл взгляд на Зарину, та почти стояла за чертой круга, при этом он был уверен, что до сих пор держит её за руку. Она стояла в белом просторном балахоне с капюшоном, который имел старинные знаки какого-то христианского ордера. Короче, она уже не сидела рядом, она была как бы на сцене, выше всего и всех. Она пела. Обе её руки были вознесены над собой, голос заполнял ряды зала. Кресла почти мгновенно теряли свою былую форму, рушились, поэтому люди вставали, но, не замечая разрушений, слушали её пение. Голос волной ложился в дальнейшее пространство, ломая двери и стены! У людей искажались лица, их заполняла опустошающая непонятная сила, которая высасывала их жизни. Глаза слушателей сверкают, щёки опали, быстро лезут седые волосы, одежда подвергается быстрому тлену. Мгновенно и страшно всё превращается в пыль. Падают на пол украшения, металлические предметы, имплантаты, вставные челюсти, парики. Ничего уже не держится на этих ещё человеческих тенях. Они внемлют песне. Это песня о другом мире, за краем реальных слов ничего не понятно, но смысл вполне ясен. Открываются Врата, и Святая Себастьяна вернулась к жизни в новом своём образе!