Джастин Хилл - Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы

– Не думаю, что хочу стать великим воином, – прошептала она.

Они раздевали друг друга, пока не остались полностью обнажёнными. В мире вокруг них ласточки вили гнёзда, первые цикады заводили свои песни, а высоко в небе летели первые стаи гусей, возвращающихся с юга. Никому из этих созданий не было дела до девушки, которая легла на кровать, и до юноши, опустившегося сверху.

Шулень расхаживала по своей комнате, как посаженный на цепь леопард. Молчаливый Волк терпеливо ждал, затем сел на кровать, скрестив ноги. Зелёная судьба лежал рядом. С тех пор как он вошёл в комнату, не было произнесено ни слова, однако Шулень точно знала, о чём он думает.

Женщина продолжала ходить взад и вперёд. Ещё немного, и она протрёт дыру в ковре. Шулень чувствовала себя словно в клетке. Она не знала, почему он так смотрит на неё, не отводя глаз.

– Ты не смеешь указывать мне, как я должна поступить. У тебя нет надо мной никакой власти. Может быть, мы и были когда-то помолвлены, но никогда не были мужем и женой, – проговорила она, но, обернувшись, увидела, что он смотрит не на неё, а на меч. – Прекрати пялиться на этот треклятый меч, когда я с тобой разговариваю!

Молчаливый Волк поднял глаза. Они были тёмные, бездонные, непроницаемые. Шулень искала в них какой-нибудь знак, но взгляд Молчаливого Волка был ровен и безжизнен, словно отражение в зеркале.

– Зачем ты пришёл?

– Тебе нужна моя помощь.

– Ничего мне не нужно.

– Если бы не я, тебя бы убили в той роще.

– Это ещё неизвестно, – после паузы проговорила Шулень. – Ты никогда не давал мне шанса.

Они снова замолчали. Она походила ещё немного, затем остановилась.

– Ты считаешь, я не права?

Молчаливый Волк слегка кивнул головой. Он раздражал её настолько, что она едва себя сдерживала. «Мубай бы не повёл себя так», – мелькнула мысль. И тут же пришёл ответ: «Но он мёртв» . И тут же другой голос прошептал: «А когда он был жив, ты так и не вышла за него замуж» .

Она решила прекратить обвинения.

– Насколько мы можем им доверять? – спросила она.

Молчаливый Волк снова посмотрел на меч, но на этот раз ответил:

– Нельзя быть уверенным ни в ком из тех, кто идёт Железным Путём, даже в нас самих. То, что мы полагаем крепким, вдруг рассыпается, а то, что мы считаем слабым, – оказывается крепче стали. Так нас учили, когда мы были детьми. Сила в слабости, а твёрдость – в мягкости. Это основа основ боевого искусства.

Он замолчал, и Шулень показалось, что прошли годы, прежде чем он снова заговорил:

– Я думаю, ты задаёшь неправильные вопросы, а раз так, то и ответы будут неверны.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, присаживаясь.

– Вопрос не в том, можем ли мы доверять им, а в том, почему не можем.

– Хорошо. На этот вопрос ответ у меня имеется. Потому что они хотели украсть меч.

– А зачем они это делали?

– Чтобы убить Адского Дая.

– Уважительная причина, тебе не кажется?

– Они потерпели поражение.

– Разве есть грех в поражении? Ты потерпела поражение, пытаясь спасти Мубая. Я потерпел поражение, когда двадцать лет назад пытался убить Адского Дая. Все мы временами терпим поражение. Возможно, нас следует судить не за неудачи, а за намерения? Они не смогли убить Адского Дая, зато украли у нас меч, и Адский Дай его не заполучил.

– На их месте должны были быть мы!

– Это и есть то, что тебя злит?

Шулень взглянула на Молчаливого Волка, внезапно почувствовав, как в глубине души раскололось что-то твёрдое и тяжёлое, словно старый орех, и горькое семя выпало наружу.

– Наверное, – сказала она смягчившимся голосом.

Она подошла к Молчаливому Волку и села рядом. Зелёная судьба лежал между ними. Шулень дотронулась до меча. Касаться клинка было всё равно что касаться руки старого друга. Долгие годы она прожила в страхе, что её призовут на защиту меча, и вот её страхи оправдались. Однако она преодолела все свои страхи, отринула их, словно тяжёлый полог, и встретила солнечный свет на той стороне.

Чего же она боялась? Что её так и не вытянут из забвения?

Она уже знала ответ. Она прожила все эти годы без Мубая, однако до сих пор вынуждена разбираться с его незавершёнными делами. Нет, другое. Она молчала, ожидая, пока ответ придёт сам. Дело в том, что она боялась потерь. Боялась привязаться к кому-то, а затем потерять его так же, как потеряла Мубая.

Молчаливый Волк наблюдал, как Шулень задумчиво водит ладонью по мечу, пробегает пальцами по ножнам, отделанным змеиной кожей. С годами чешуйки сгладились, особенно там, где ножны касались спин носивших их воинов. С того времени, когда меч был выкован, прошли сотни лет. Больше тысячи. И последним его носил Мубай.