Дарий Дюже - Драконьеры

– Трофей! Немедленно прекрати, – негромко произнесла Стихва, появившись в проёме двери.

Как ни странно, он её послушался, и даже вышел за дверь, когда она жестом приказала ему выйти. Я, наконец-то смог выбраться из простыней, куда меня азартно заворачивал противник.

Стихва так и стояла у дверей, за её плечом был Кемаль. Меня удивило выражение их лиц, одновременно озабоченных и радостных. Стихва здорово сдала с тех пор, как взялась воспитывать меня. Не знаю уж, причиной новых морщинок был я или житейские неурядицы, но они покрыли лицо женщины бесчисленными тоненькими паутинками. Она была немолода, ох как немолода, и безжалостное время брало своё, не спрашивая разрешения. И сердце каждый раз замирало, когда сквозь каждодневную рутину пробивалась мысль, что в любой миг я могу потерять самое дорогое и любимое существо в Мире: от Края и до Края. Кому я тогда буду нужен – во всём этом огромном Мире, полном жизни, любви – никто не найдёт для меня доброго слова, ни одна рука не коснётся волос так, как рука мамы. Наверное, что-то отразилось на лице – Стихва всегда говорила, что меня можно читать словно книгу. Она сделала несколько шагов и присела на корточки рядом:

– Ты как? – мягко спросила мама, – Как себя чувствуешь, как плечо? Не болит?

Болит… плечо? Я ничего не понимал. До тех пор, пока пальцы не коснулись рубца. Я был ранен? Но когда, как?..

– Стихва, он же ничего не помнит, неужели ты не видишь? – Кемаль отлепился от косяка и тоже присел рядом. – И как же ты умудрился так вляпаться, а, Лунь? Не знаю даже кого тебе благодарить за спасение… разве что Бездну?

И я вспомнил: и то любопытство, что привело на драгал, и обрывок каната, болтающийся над Бездной, появление дракона и выстрел драконьера, и малиново-коричневое, кружащееся небо за головой дракончика…

– Дракона…

– Что? – хором переспросили мои опекуны.

– Дракончика… там был дракончик.

– Ты что-то вспомнил? Что?

– Кемаль, не торопи его, ты же видишь…

– Что со мной случилось? – я не помнил, как оказался здесь, и даже не знал, какой сейчас день. Судя по шраму, уже прошло довольно много времени, с тех пор, как некий любопытный юнец влез на драгал…

– Тебе повезло, Лунь, – лицо Кемаля приобрело хмурое выражение: он очень не любил, когда я перебивал его или Стихву. – Повезло просто сказочно. Драгал, потоком излучения, выкинуло на берег – прямо в сад нашего Головы. Как ты понимаешь – он не в восторге…

– А я-то какое имею к этому отношение? Я же не умею управлять потоками, к сожалению…

– Объясни это Голове, да и всем остальным тоже.

Мне оставалось только пожать плечами: я так и не смог поладить с деревенскими жителями. Не удивительно, что они во всём винят меня.

– Стихва, я видел дракона! Точнее – дракончика, и он спас меня… кроме того – на драгале был мертвец, и у него был такой же, как у меня кулон.

– И как же он спас тебя?

Какое-то время я рассматривал охотника, недоумевая, к кому относиться сарказм вопроса, и на кого Кемаль так зол. Неужели на меня?

– Дракончик дал мне кулон – очевидно, он служит защитой от излучения Бездны…

– Ну-ну… Дракончики… Таинственные кулоны, драконьеры… Стихва, тебе не кажется, что он принял бред за явь, подвергшись облучению?

Вот теперь я, кажется, обиделся…

– Успокойся, Кемаль, – мягко сказала она, – а ты прекрати дуться. Если нормально себя чувствуешь – вставай, и приведи себя в порядок. Пойдём Кемаль, нам надо поговорить… Да, Лунь, твою псину я в дом больше не пущу, если бы он не выл так вчера вечером, то и не пустила бы…

Они вышли, плотно притворив дверь, а я так и остался сидеть на полу, настроение было испорчено окончательно. Чем я так насолил ему? И меня мучило любопытство: о чём они там разговаривают? Если, как обычно, они устроились на верхней ступеньке крыльца, то можно стать возле двери и… Да, знаю, что подслушивать нехорошо, но надо же прояснить ситуацию?

– … не из нашего Мира, Стихва. Ты понимаешь, что это значит?

– Если кто-то узнает, что благодаря этим кулонам можно преодолевать Бездну, оставаясь человеком… За мальчиком начнётся охота. Да и за любым, кто завладеет ими…

– А дракон? С чего бы ему взбрело в голову спасать мальчишку? Или Лунь врет?

– Нет. Не думаю. Во-первых, он и врать-то не умеет, во-вторых, ты же видел, с каким выражением он говорил о «своём» дракончике, в-третьих, ты видел, как заживала рана. Я не знаю ни одного лекарского растения, способного залечить рану за считаные часы, в которой, к тому же был яд…