Стивен Эриксон - Память льда. Том 1

Анастер, тенескаури, Дитя Мёртвого Семени

Провидомин Кальт

К’рул, Старший бог

Драконус, Старший бог

Сестра Холодных Ночей, Старшая богиня

Госпожа Зависть, обитательница Морна

Гетол, Глашатай

Трич, Первый герой (Тигр Лета)

Ток Младший, Арал Фэйл, малазанский разведчик

Гарат, огромный пёс

Баальджагг, ещё более огромная волчица

Мок, сегулех

Турул, сегулех

Сену, сегулех

Скованный, неизвестный Взошедший (также именуемый Увечным богом)

Ведьма Теннеса

Мунуг, даруджиец-ремесленник

Таламандас, баргастское чучелко

Ормулогун, художник в Войске Однорукого

Гамбл, его критик

Харадас, глава каравана Тригалльской торговой гильдии

Азра Джаэль, морпех из Войска Однорукого

Корешок, из Моттских ополченцев

Хлев, из Моттских ополченцев

Пень, из Моттских ополченцев

Иов Валун, из Моттских ополченцев

Маэс’ки Им (Погром Гнилого Цветка), 33-я Яггутская война

За 298 665 лет до Сна Огни

Ласточки пронзали тучи мошкары над отливной косой. Небо над болотом оставалось серым, но уже утратило переливчатое сияние зимы, а тёплый ветер над разорённой землёй нёс запах исцеления.

То, что некогда было внутренним пресноводным морем, которое имассы называли Яггра-Тиль, – морем, рождённым благодаря таянию яггутских ледовых полей, – умирало. Бледные тучи отражались в пересыхающих озерцах и лужах – глубиной разве что до колена, – которые тянулись к югу, насколько хватало глаз, но новорождённой суши было уже заметно больше, чем воды.

Когда разрушились чары, вызвавшие оледенение, в эти земли вернулась естественная смена времён года, но память о горах льда была ещё жива. Обнажившийся материковый грунт на севере был изрезан и изъязвлён, долины – наполнены валунами. Тяжёлый ил, устилавший прежде дно внутреннего моря, то и дело разрывали пузыри выходящих газов, сама земля, избавившись от невообразимого груза отступившего восемь лет назад ледника, продолжала медленно подниматься.

Жизнь Яггра-Тиль была недолгой, но слой ила на дне был толстым. И предательски опасным.

Пран Чоль, заклинатель костей из клана Канниг Тола из Кроновых имассов, неподвижно сидел на почти ушедшем в землю валуне рядом с прежней береговой линией. Склон перед ним покрывали низкая, жёсткая трава и высохший плавник. В двенадцати шагах впереди земля плавно уходила вниз, к широкой, покрытой илом долине.

Три ранага провалились в заболоченную воронку в двадцати шагах от склона. Крупный бык, его самка и детёныш попытались стать в круг для защиты. Завязшие в грязи, уязвимые, они, видимо, показались лёгкой добычей для стаи айев.

Но болото было действительно опасным. Крупных тундровых волков постигла та же участь, что и ранагов. Пран Чоль насчитал шесть айев, в том числе и годовичка. Следы указывали на то, что ещё один молодой волк долго кружил вокруг топкого места, прежде чем уйти на запад: его, несомненно, ждала одинокая смерть.

Как давно это случилось? Невозможно сказать. Ил покрывал ранагов и айев толстой, потрескавшейся коркой. Ярко-зелёные точки блестели там, где проросли принесённые ветром семена. Это напомнило заклинателю костей видения, которые открывались ему во время странствий духа, – множество обыденных подробностей сплеталось в нечто ирреальное. Для этих зверей схватка стала вечной, охотник и его жертва навсегда сплелись воедино.

Кто-то подошёл, присел на корточки рядом с заклинателем.

Пран Чоль не отводил золотистых глаз от неподвижной сцены. Ритм шагов дал понять, кто именно решил составить компанию заклинателю, а теперь стали различимы и запахи теплокровного, что выдавали гостя столь же явно, как прямой взгляд на него.

Канниг Тол заговорил:

– Что сокрыто под глиной, заклинатель?

– Лишь то, что придало ей форму, вождь клана.