Андрей Мансуров - Разрешенная фантастика – 2

Он вздрогнул, как от сквозняка.

Что-то есть здесь, всё же, особенное, незнакомое. Инстинкт не подводит его. Внутри таится какое-то Древнее Зло, сулящее неведомую опасность! Оно… Ждёт.

Но что же теперь?!

Бросить всё вот так, и… Уехать?

Уехать, выбив с такими усилиями вставленную подпорку, засыпав с таким трудом раскопанный колодец, и убив ставшего теперь ненужным помощника-свидетеля?

Но для чего же они тогда тащились сюда больше месяца, запутывая следы, продираясь по звериным тропам, заброшенным тысячи лет назад городам, чавкающим болотам, и кормя своей кровью сонмы гигантских комаров?!

Да ведь чтобы вернуться потребуется ещё месяц!

Вернуться пустым? Потратив столько усилий и денег? Потому только, что не хватило духу на то, чтобы всего-навсего – спуститься вниз?.. А как же… его предназначение?

Нет, он не должен изменять самому себе. Это – да, вот это – его подлинная Жизнь! Его выбор. Его Судьба.

Никакие древние Призраки и заклятья не останавливали его до сих пор. Не остановят, даст Мирта, и сейчас… И в будущем!

Он закусил губу. До крови – чтоб почувствовать её вкус.

Ну вот и полегчало.

Сбросив вниз, в непроглядную темноту, хорошо закреплённую за ближайшее дерево верёвку с удобными узлами, он взял у Парэса зажжённый факел, и полез навстречу Судьбе. Он не спешил, но и не мешкал: решение принято, значит – нужно делать!

Спустившись, свистнул Парэсу. На этот раз тот молчал, и не скулил больше, а молча следовал за ним, тоже подогреваемый алчностью, и тем, что хозяин был впереди. Но Дамир чувствовал его страх – так же хорошо, если не лучше, чем свой: крупное тело выделяло и больше пота, который здесь, в тесном пространстве, заметно было особенно хорошо: пах его «напарник», словно настоящий вьючный мул.

Но страх – необходимая приправа к работе потрошителя могил. Он нужен всегда. И он – гарантия выживания.

Ведь те, кто слишком расхрабрился, или утратил чувство бдительности, остаются в таких местах навсегда! Страх, и только страх – не даёт расслабляться, и стократ обостряет все чувства!

У Парэса на двадцатиярдовый спуск ушло минуты три – и пыхтел, он так, словно ворочал жернова мельницы. Теперь, стоя рядом, они огляделись. Да, пространство не слишком-то большое. Но – и не маленькое…

На осмотр первого «этажа» с его семью горизонтальными коридорами ушло больше часа. Затем они спустились в следующий колодец, ниже первого уровня ещё на двадцать ярдов.

Здесь горизонтальных штреков было пять, и они оказались значительно короче. Странно. Было похоже, что синяя алмазоносная порода вынута отнюдь не до конца…

Что же помешало?

Ещё один колодец, и очередной пустой уровень. И ещё!

Хорошо, что он припас верёвки сколько угодно: они взяли с собой ярдов двести.

Однако после пятого, казавшегося поистине бездонным, колодца, забеспокоился и Дамир.

Нет, не в том смысле, что они приближаются к подземельям Мандрата, и стало гораздо теплее, а в том, что придётся возвращаться в верхние этажи, и отрез а ть лишние концы, чтобы нарастить последнюю надежду – их действительно последнюю верёвку.

Он уже прикидывал, что есть ещё толстый канат с полистпаста. Но за ним уж слишком далеко возвращаться. Сегодня не успеть.

Сказать, что Дамир был впечатлён масштабом, когда они достигли-таки дна, значило ничего не сказать. Но они всё же добрались до него. Верёвки хватило. Хотя последний колодец был не меньше сорока ярдов в первом колене, и ещё двадцати – во втором.

Между колодцами было всего-то футов пятнадцать перехода – их соединяло что-то вроде маленького коридора. Здесь же валялись какие-то совершенно сгнившие доски, бадьи и канаты.

Все предыдущие осмотренные ими этажи вместе не достигали и половины той площади, которая предстала им теперь. А та штольня, которую они осматривали десять дней назад, вообще в подмётки не годилась здешней – её глубина не достигала и трети этой, поистине колоссальной, Пещеры.

Это оказалась именно Пещера – часть её несомненно была природного происхождения. Узкие, извилистые, и явно доработанные кирками для более удобного прохода, лазы и коридоры-трещины тянулись в разных направлениях на многие сотни ярдов от входного колодца – их концы терялись в темноте, рассеять которую жалкие факелы были не в состоянии.

Но сомнения насчёт того, где происходила основная добыча, у него, да и у Парэса, не было.

Невероятно высокая, невероятно широкая – в самых широких местах побольше пятидесяти шагов! – Пещера тянулась как минимум на пятьсот ярдов. То, что даже сквозь это гигантское пространство мерцающим волшебным светом искрилось в её дальнем торце, абсолютно никакого сомнения не вызывало – это были они…