Андрей Мансуров - Разрешенная фантастика – 2

Если бы не заходящее солнце… Ни днём, ни утром оно не светило под тем, единственно нужным углом! А ведь не далее, как вчера, он в двух шагах проходил от…

И – ничего не заподозрил. И вот – сегодня вечером! О! Она по-прежнему с ним – его Звезда, его Удача! Хвала Мирте пресветлому!

Глубоко вздохнув, он стремительно кинулся вниз по склону.

И тут же она пропала! Да что же это такое?!

Он кинулся, скользя и оступаясь, назад – на вершину кучи. Ф-фу!..

Она снова видна!

Не потерять бы теперь этот уникальный, единственный угол и место на холме, под которым, и откуда – она только и видна! Но как же… Как он тогда отметит точку, ничем не отличающуюся от тысячи других таких же, на этом склоне?!

Ах, тупая его башка! Ведь он ещё не один!..

– Парэс! Парэс, будь ты трижды неладен! ПАРЭС!!!

– Что, господин? – оказывается, он мирно оправлялся за кустами. Ха-ха. Ну и вид у него без штанов. Впрочем, и в штанах не лучше.

– Быстро! Беги вон к ТОМУ холму! БЫСТРЕЕ, Бэл тебя забери! Да, да – туда! Так! Возьми правее… Хорошо! Нет, назад немного – левее! Стой! Нет, залезь немного выше! СТОЙ!!! Стой, где стоишь, ради Мирты, и не сходи оттуда, хоть земля гори под тобой! Стой и молчи!

Как вовремя! Солнце скрылось, и след засыпанной штольни мгновенно пропал в однотонном фоне холма. Но ничег о – сейчас он окопает её контур, в центре которого стоит его идиот-помощник, и завтра утром… Да, завтра утром!

Но конечно, ни завтра утром, ни послезавтра, они ещё не раскопали замурованную действительно на совесть секретную штольню.

Это удалось сделать только через неделю, хотя они и работали как пр о клятые – Парэс за троих, Дамир – за… наверное, всё же полуторых. (Перенапрягаться вовсе не входило в его планы! Как и показывать кретину Парэсу свою истинную силу и выносливость!)

Чем глубже они зарывались, тем более рыхлым становился грунт в круглой яме – цель явно была близка. И, наконец, их усилия оказались вознаграждены.

Вот она – плита, перекрывающая вырытый ими широкий вертикальный колодец, на глубине более пяти ярдов от поверхности. Что это на ней за дурацкая надпись?

Он попробовал прочесть её вслух. Ничего не получилось.

Буквы, вроде, знакомые, а вот язык… Язык, скорее всего, канул туда же, куда и те, кто высек надпись. Дамир грязно выругался с досады.

Удивил Парэс. Он попросил прочесть надпись ещё раз.

О, да, он знает этот язык. Это старо-маснийский. Его мать была маснийкой. Захватили её при набеге, увели в плен, продали, и потом она… Плевать Дамиру на перипетии судьбы давно почившей женщины – переведи, наконец, надпись, тугодум несчастный!

Не понял с первого?.. Ну вот: слушай звучание ещё раз!

Ага. Вот, значит, как. Смерть и проклятье. Древнее Божество. Опасно для всего Мироздания… Ага. А на голову, значит, того, кто посмеет потревожить покой… и так далее. Довольно типичные угрозы, заклинания и прочее в том же духе.

Д…мо собачье.

На всё это ему десять раз наплевать.

Он видал заклятья с угрозами и грядущими карами – куда заковыристей и страшней! Всё это способно остановить только трусов, слабаков, и женщин.

Но трусы, слабаки и женщины и не раскапывают могильники.

Однако чтобы вынуть плиту, им пришлось запрячь всех четверых лошадей, присоединить шесть блоков в полистпас, установить мощную треногу из срубленных стволов на кромке шахты, и самим тоже тянуть – тянуть, как пр о клятым.

Вот именно. Верное сравнение. Но он понял это уже гораздо позже…

Край плиты, наконец, приподнялся достаточно, чтобы вбить туда надёжную подпорку из цельного ствола, дюймов десяти диаметром, и высотой достаточной, чтобы пролезть человеку. Теперь могучая – не меньше фута в толщину – плита, размером пять на семь футов, была надёжно зафиксирована – не закроется сама.

Свою безопасность и гарантированный отход Дамир ценил превыше всего. Но всё же жаль, что плита оказалась из столь прочного камня – не иначе, гранит! – разбить на части не удалось. И пришлось долбить ломами и кирками окружающую породу, чтобы подвести крючья.

Ну вот, всё и готово. Вот она – вожделенная Цель очередного похода. Сказочные богатства. Легендарные алмазы. Они почти у него в руках… Нужно спускаться.

Почему же он медлит? Что это за новый, незнакомый страх, сковывает его члены такой странной вялостью и истомой? Почему жажда наживы и лихорадка предвкушения не пересиливают, как обычно, все эти глупые предрассудки – насчёт проклятий давно умерших и бессильных теперь, спустя сотни и тысячи лет, обличённых Властью людей и их приспешников-магов?