Ирина Кожина - Гримуар. Сокол во тьме

– Магия! – сказала я Дружку и повернулась к шкафу.

Я провела пальцами по пыльным книжным корешкам и остановилась на одном из них.

– Смотри, Дружок, сейчас будет другая история, – подмигнула я волку, который всё это время сидел и наблюдал за происходящим.

Я взяла толстую книгу в зелёной обложке, на которой была надпись «Народная медицина». Проделав ту же процедуру, что и с предыдущей книжкой, комнату озарил свет. Я провела рукой по воздуху, вокруг закружились разные растения: корешки от цветков, лечебные травки, цветы. Затаив дыхание, я наблюдала их бал.

– То-то «Народная медицина» – это волшебное врачевание! – улыбалась я, радуясь собственным способностям.

Захлопнув книгу, я вернула её на место.

– Как же я люблю это место, – вздохнула я, понимая, что мне чего-то не хватает.

Желтоглазый, как и я, волк подошёл ко мне и потерся о руку. Я тихонько выключила свет, и мы вышли.

Я проснулась на мягкой кровати с шелковыми простынями алого цвета, которые ярким пятном выделялись на белом фоне, словно кровь. Рядом тихо посапывал Самаэль. После бурной ночи я до сих пор чувствовала дрожание в ногах и руках, и мне казалось, что сладкий сироп растекается по венам. Самаэль не всегда ночевал у меня, и я радовалась тому, что он со мной – мой бог, мой единственный бог, которого я обожала.

Самаэль, пробудившись, нежно провел рукой по моей спине: мурашки блаженства разбежались по телу.

– Проснулась уже, – хрипло сказал он.

Я улыбнулась в ответ и бросилась к нему в объятья.

– Ты – мой свет! – прошептала я.

Я не могла видеть, но мне показалось, что он улыбнулся.

– Ты говоришь это самому князю тьмы? – спросил тенебрис.

– Может, для всех ты и тьма, но только не для меня, – влюбленно ответила я и повернула голову, чтобы заглянуть в его глаза. – Оглянись вокруг, твой замок и твой подпольный мир говорят об обратном.

Самаэль залил комнату звонким смехом, а затем добавил, прежде поцеловав меня в кончик носа:

– Внешность обманчива!

Тенебрис взял яблоко, томившееся с другими фруктами в вазе, что стояла на столе.

– Хочешь яблочко? – спросил лукаво он.

Я кивнула и он протянул его мне.

– Оно красивое, гладкое и даже блестит. А внутри…

Я завороженно раскрыла рот, чтобы откусить кусочек.

– А внутри – гнилое.

Я остановилась и задумалась. Самаэль забрал фрукт из моих рук и разломил его пополам: яблоко оказалось с кишащими червями внутри. Я наморщила лоб в отвращении и отвернулась.

– Видишь, – нежно прошептал он мне на ухо. – Не доверяй глазам, верь чувствам.

Яблоко мгновенно исчезло из его рук, а я издала лёгкий смешок и вновь обняла Самаэля.

Он долго не лежал со мной, а мне так хотелось понежиться в лучах его объятий, почерпнуть его солнце, посмаковать им, как самым вкусным ванильным мороженым в мире. Но Самаэль не любил нежностей, не хотел давать такие дары. Я понимала, что злость всё больше затягивала меня во тьму, сменив моё бодрое настроение. Я даже представила себя той танцующей балериной из книги: одинокой и никому ненужной, и это ещё более поглощало в бездонную пропасть.

От радужного настроения не осталось ни следа. Я ходила по залам замка и срывалась на прислугу, как грозовая туча. На кухне опрокинула кастрюлю с супом и отругала повара, словно это была его вина.

– Ведьма… – тихо произнес он, когда я уходила.

Я медленно и гордо развернулась к нему:

– А ты сомневаешься? – саркастически спросила я.

От моего взгляда повар будто вжался в пол.

– В следующий раз осторожно со словами, а то можно и исчезнуть из этого мира! – пригрозила я. – Новый суп должен быть готов через пятнадцать минут. Господин не любит ждать! – добавила я и ушла в обеденный зал.

Я не собиралась его убивать, но злость одолевала меня. Хотя иногда я чувствовала лёгкий укор совести за то, что несправедливо отчитала его. Он был мастером своего дела и готовил такую же вкусную стряпню, как и моя тётя Валя. Моя тётя… Я уже забыла, как она выглядит. Я больше не поддерживала с ней связь, она стала звеном, которое было между тем, кем я была, и кем стала. Я не хотела, чтобы тётя напоминала о прошлой бедной жизни и о том, как я долгое время сопротивлялась своему естеству. Я вышла на веранду. Недалеко в земле ковырялся садовник, высаживая новые побеги роз. Он улыбался, даже не догадываясь, что за ним наблюдают. Я точно взбесилась, увидев тенебриса в хорошем настроении. Подняв руки, прошептала: «Вернись, как было». Около двух десятков только что высаженных роз вырвалось с корнем, зависло в воздухе и посыпалось дождем на голову несчастному. Я же поспешно скрылась за дверью.