Марк Ньютон - Разбитые острова

И тут он разглядел бледное лицо Бринда Латреи.

Малум с ухмылкой развернулся так, чтобы встретить командующего лицом к лицу.

– Еще жив, гомик? – прорычал он. – Поздновато ты явился портить мне забаву.

Бринд ответил ему отчаянным смехом:

– Забавляться буду я, когда собственноручно вырою тебе могилу, ты, вонючка.

Если Бринд устал после боя, по нему этого совсем не было видно. Пока остальные гвардейцы разоружали бандитов, многие из которых со страху сами побросали оружие, командующий налетел на Малума с яростью безумца, неестественной в обычно столь сдержанном человеке.

Малум даже упал, споткнувшись, но успел-таки увернуться от удара, нацеленного ему в горло. И тут же вскочил, продолжая отбиваться. Но теперь уже Бринд оказался более мощным противником: его удары заставляли бандита все время обороняться, что тот умел не очень хорошо. Бринд действовал не спеша: он заставлял Малума пятиться к краю крыши, сбивая его с ног и поджидая, пока тот поднимется снова. Малум скалился и рычал, точно бешеная собака, но Бринд не обращал никакого внимания на его браваду. Рандур насчитал по крайней мере три момента, когда Бринд мог прикончить Малума, но командующий лишь наносил противнику очередной мощный удар в живот или в челюсть, заставляя его распластаться по крыше.

Так он довел Малума до края, где тому оставалось только прижаться спиной к зубцам – идти дальше было некуда. Серией коротких ударов Бринд разрезал Малуму руку пониже локтя и заставил выпустить меч.

Бандитский главарь упал на колени от боли. Сжимая другой рукой раненую руку, он прорычал:

– Ты ведь не станешь добивать безоружного, ты, человек, мнящий себя достойным? Ну давай, сделай это. А я посмотрю.

Бринд бесстрастно сделал шаг в сторону. Эйр подошла и встала рядом с Рандуром, оба ждали, что будет.

– Я бы мог оказать тебе милосердие! – крикнул Бринд и обернулся к тем, кто еще был на крыше: к тем, кто стоял, к бандитам, лежавшим ничком, сцепив на затылке руки, к своим ночным гвардейцам. – Я бы мог оказать ему милосердие, верно?! – во весь голос проревел он.

Лишь вой ветра да шум моря вдали были ему ответом.

Малум сплюнул прямо на сапог командующему:

– Давай кончай. Нечего волынку тянуть.

Бринд встал над ним. Занес саблю, держа ее плашмя одной рукой, и стремительным движением сверху вниз отсек бандиту голову. Кто-то из связанных бандитов охнул. Другой выкрикнул что-то нечленораздельное. Судя по их глазам, они искренне жалели своего главаря.

Бринд наблюдал, как оседает обезглавленное тело, как лужа крови набегает у его ног. Он отошел в сторону, туда, где лежала голова, наклонился за ней и поднял за волосы вверх. Его солдаты ответили ему басовитым приветственным криком.

Потом, все так же не выпуская головы Малума, он подошел поздороваться с Рандуром и Эйр. Рандур не мог отвести взгляда от головы бандита.

– Это я его для тебя замучил, – ухмыльнулся он. – То есть я хотел сказать, добро пожаловать в город, командующий. Извините, у нас тут небольшой беспорядок. Лично я во всем виню Эйр. – И он ткнул ее локтем под ребра.

– Рандур! – возмущенно выдохнула та. – Мои извинения, командующий. Мы делали, что могли, но их было слишком много.

– Вы прекрасно справились, – ответил Бринд. Только теперь Рандур увидел, как он устал. – Сколько это все продолжалось?

– Пару дней и две ночи, наверное. Точнее не скажу. У меня все слилось в одну бессонную ночь. – Рандур повернулся к Эйр, та согласно кивнула.

– Отличная работа, – повторил Бринд. – Я серьезно.

Рандуру неловко было вести светскую беседу с человеком, который одной рукой держал отсеченную голову. Кровь капала из нее на крышу, и ему даже пришлось сделать шаг в сторону, чтобы красный ручеек не замарал ему сапоги.

– А это что такое? – спросил он небрежно, кивнув в сторону громадных насекомых на другом краю крыши.

– Скорбные Осы. Новый вид транспорта. Незаменимы в пиковых ситуациях.

– Так это вы прилетали раньше? – спросил Рандур. – Мы уже видели таких недавно.

– Нет. – Замешательство Бринда прошло, когда он понял, что это наверняка была Джеза с друзьями.

Рандур вновь глянул на Ос, которые казались теперь инертными, малоподвижными. Ему даже захотелось прокатиться на одной из них.

– Как прошла битва – все хорошо, да? – спросила Эйр. – Ну, насколько это возможно.

– Вам не хуже моего известна цена победы, вы видели ее в госпиталях. Артемизия потеряла куда больше своих людей, чем я своих, – наши линии обороны были в их тылу, а они отдали свои жизни, сражаясь за наш народ и наш город. Но общие потери куда больше, чем были здесь, в Виллирене. Половины Ночной Гвардии больше нет.