Яков Табаков - Зеркала. Осколок первый

Найти деревенского стражника не составило труда. Он клевал носом на скамье неподалёку, положив копьё на колени. Сферический шлем сполз набок, но не падал из-за кожаных ремешков. Широкий пояс еле сдерживал натиск оплывшего жиром живота. Короткая синяя рубаха оголяла округлую область. Короткие серые штаны до колен были заляпаны какими-то жирными пятнами.

Ожидая увидеть на запылённой обуви стражника кусочки неопределённой еды, Лариан не разочаровался. Прогнав из головы мысли о разгильдяях и их недалёких нанимателях, он, громко топая, подошел ближе. Несколько раз кашлянув, звероящер, плюнув на приличия, дотронулся до стражника.

Резко вскочив и встав по стойке смирно, мужчина смахнул копьё на землю: «А? Чегой? А я что, я ненадолго присел!» – начал оправдываться тот. Увидев перед собой звероящера, он скривился и смачно сплюнул: «Чегой тебе надо, страхолюдина? Шёл бы ты подобру-поздорову!» – последнее он сказал, подбирая копьё. Затем, не обращая внимания на протесты Лариана, оттолкнул его и пошёл вдоль домов в сторону рынка.

Свалившись на землю от лёгкого толчка человека, звероящер резко поднялся на ноги, но тут же был отправлен обратно. Кашляя от поднятой пыли, Лариан приподнял голову и увидел…

Лариан очнулся от своего рассказа и посмотрел на императора, который частично вылез на свет свечи, опёршись на правый подлокотник. Его лицо было серого цвета, с чёрными родинками и проступающими венами на лице, что говорило о проблемах с кровообращением. Глаза были тёмно зелёными, пронзительными и грустными. Голова была склонена направо, на губах не было улыбки, но ящер его узнал.

«Это был ты! Я тебя хорошо запомнил!» – сказал Лариан и дёрнулся, попытавшись встать. Подлокотник, словно живой, сдавил левую руку так, что тот не мог даже шипеть. Тихо корчась от боли, он начал, безрезультатно, дырявить подлокотник стеклянным кинжалом. Чем сильнее он бил, тем больше понимал, что его потуги тщетны, но остановиться не мог из-за обострённого чувства самосохранения. Бросив гневный взгляд на Анастасию, звероящер ожидал от неё если не помощи, то едких замечаний, но никак не молчания.

Словно верная борзая, Анастасия сидела у ног правителя и ожидала развязки спектакля. Выравнивая кинжалом ноготок, девушка исподлобья поглядывала на Лариана, ожидая, что тот поделится подробностями. Но тот, к её разочарованию, не был расположен к откровенностям. Опираясь на трон, она медленно встала и притронулась к руке императора. Нежно поглаживая ладонь правителя, она что-то прошептала ему.

Император будто не заметил сказанное, неизменно сидел и смотрел в никуда. За всё время, когда звероящер показывал историю своей жизни, тот не пошевелился ни разу. Если бы не открытые глаза, горевшие изумрудным пламенем, то можно было подумать, что он мёртв. Однако после стараний девушки боль звероящера отступила.

Довольная, как кошка, после того как её накормили, Анастасия расцвела. Она что-то сказала императору в полголоса и повернулась у Лариану: «Я знаю, насколько ты упёртый» – сказала она и показала пальцем в сторону императора – «Но, на этот раз, тебе придётся уступить, или боль вернётся. Тогда руку ты точно потеряешь, а может даже и голову».

Поняв, что отвечать ему не намерены, звероящер напрягся, собираясь вновь начать сопротивление. Голос, возникший из ниоткуда, сильно ударил по ушным перепонкам. Лариан почувствовал тёплые струи, стекающие по шее. Сдвоенный голос мужчины и женщины не просто говорил, он будто царапал, оставляя невидимые, но кровоточащие следы: «Продолжай!»

Неожиданный укол в руку показался спасением. После второго укола, звероящер облегчённо вздохнул. Третий укол показался слегка болезненным, но это была малая цена за то, чтобы больше не слышать недовольство императора.

Долговязый черноволосый мужчина передвигался слегка пошатываясь. От него сильно несло многодневным потом и дешёвой выпивкой. Небритое лицо заросло густой щетиной. Чёрная мантия от воротника до пят была грязной и дырявой. С высоких кожаных коричневых сапог стекала свежая грязь. Из его рта шёл сильный запах перегара: «Не вставай, оно того не стоит!» – сказал он, пресекая очередную попытку Лариана встать.

Удар прошёл по подбородку. Едва не потеряв сознание, звероящер поджал ноги и прикрыл руками голову. Но нового удара не последовало. За попытки подняться, его наградили несколькими болезненными ударами по рёбрам. Поэтому, когда к его поясным мешкам потянулись длинные костлявые пальцы, он не стал сопротивляться. Любое движение отзывалось болью во всём теле.