Яков Табаков - Зеркала. Осколок первый

Глава

I

.

Лариан вошёл в тронный зал и направился к высокому стулу с резной спинкой. В тронном зале было темно, невозможно было разобрать насколько он большой. Горело лишь несколько свечей, поставленных на пол. Жилет и штаны из чёрного бархата с вышитыми золотом очертаниями кинжала и свитка на спине. Обуви не было, но дискомфорта от этого не ощущалось. Он шёл медленно, выпрямив спину и расправив плечи. Одежда на нём была узкая, но не сковывающая движения. Расслабив руки, Лариан держался за потёртый кожаный пояс с проржавевшей пряжкой. Изредка останавливался и, с большим интересом, рассматривал незамысловатые узоры на каменном полу.

Пройдя половину залы, Лариан выставил правую ногу вперёд, перенёс вес на неё и, выставив плечо, чуть приклонил голову. В конце зала, на цельном, вырезанном из чёрного мрамора троне, сидел правитель южных земель. Император Гребиус Элесандро Некромун был загадкой. Его будто не существовало. Его никто не знал, его никто не видел до недавнего времени. Он появился несколько месяцев назад. Убил прошлого императора и занял его место. Он не плёл интриг и не нанимал убийц. Он выступил открыто, вышел против могущественного мага и победил. Одним движением, одним взмахом руки, одним единственным заклинанием. А затем, склонив голову вправо, улыбнулся собравшимся горожанам.

Получив от императора ответный кивок, Лариан, той же самой медленной походкой, двинулся к приготовленному ему месту. Стул был неудобным, сделанным для широкоплечего дворянина, а не для сутулой человекообразной ящерицы, кем являлся Лариан. Ноги не доставали до пола, а руки едва дотягивались до подлокотников. Тёмно-зелёная кожа переливалась и сверкала, словно змеиная. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками, как два раскаленных солнца, светились в свете свечей. Они переливались, меняя цвет со светлого, почти белого, до тёмно бардового.

«Положи руку на стул» – сказал император, голос которого был неестественным, холодным, безучастным. Одновременно низким и высоким, женским и мужским. Один человек говорил двумя голосами. Вернее не человек, а его разновидность. Рослый мужчина был ярким представителем расы тёмных. Кожа была смуглой, покрытой едва заметными точками.

Рассеянно посмотрев на руки, Лариан выбрал левую. Он потрогал подлокотник, провёл по нему небольшими, ровно остриженными когтями. Ничего не происходило. Тяжело вздохнув, он выполнил требование правителя. Что-то кольнуло ладонь, Лариан тихо зашипел. Ладонь кольнуло ещё раз, шипение стало громче. После третьего укола, он широко открыл удлиненную пасть и угрожающе зарычал, выставляя напоказ сверкающие белизной, ровные острые клыки. Его зелёную конечность парализовало.

Мурашки побежали по телу. Абсолютная тишина давила со всех сторон. Взгляд императора очень раздражал. Холодный словно лёд, невидящий, не замечающий. Стеклянные глаза, как у мертвеца. Если бы Лариан присмотрелся, то он бы увидел, что зрачки императора горят зелёным огнём. Не сверкают при свете свечей и не отражают его, а горят огнём, языки пламени которого вырывались из глаз и ласкали почерневшую кожу, не принося вреда.

Лариан вздрогнул, попытался вытащить руку, но не смог. Он вынул из ножен стеклянный кинжал и стал ковырять подлокотник. Деревянная поверхность поддалась, но ненадолго. Стоило отвести взгляд и всё возвращалось в первозданный вид. Старый стул похолодел и опасно заскрипел, будто выражая недовольство.

Из-за трона вышла девушка. Она дотронулась до руки императора, кивнула и приветственно взмахнула руками, привлекая внимание: «Равновесие – это ювелирная работа, её нельзя доверять дилетантам! У вашего нанимателя много имён. Древние люди называли её хранительницей, во времена Крестовых походов она была защитницей, сейчас же она скромная смотрительница сущего. Госпожа, как кличут её подданные и молятся знающие. Да-да, не удивляйтесь, мой император лишь посредник. Посредник, между тёмной богиней и вами, избранными ей. Каждый народ в своём зарождении и процветании обязан Госпоже. Вернее её силе! Силе, которой она может поделиться с вами, если вы достойны, конечно же» – говорила она, широко раскрывая рот, восторженно проговаривая каждое слово.

Посмотрев по сторонам, Лариан, как и предполагал, никого не обнаружил. Он закатил глаза и повёл головой из стороны в сторону: «Говорить со всеми, потратив некоторое время, могут ораторы на трибунах. Говорить с одним, потратив то же время на обстоятельное объяснение, могут только деловые люди. Не трать моё время, оно стоит дорого».