Яков Табаков - Зеркала. Осколок первый

«Дядя Борисссий!» – только и смог выговорить Лариан, крепко обхватив голый торс могучего человекобыка руками и ногами.

Роксана вытащила белый платок и стала вытирать слёзы, что выкатывались из её глаз. Она, чуть склонив голову, смотрела на звероящера, сверху вниз, и улыбалась. Обратив внимание на то, что вокруг собралась любопытная толпа, женщина сказала пару «ласковых слов» командным голосом, отогнав при этом особенно интересующихся.

Когда Лариан встал на твёрдую землю, Роксана встала на одно колено перед ним, чтобы оказаться на одном с ним уровне и тихо сказала: «Мы похоронили твоего отца и братьев твоих тоже. Гробовщик поднял на этом неплохой гешефт, но это таки того стоило. Цветочки я там посадила, белые!»

Борисий положил тяжелую руку на плечо Лариана: «Моё племя в долгу перед твоим отцом! Твоя семья приняла первый удар на себя, позволив моему народу выжить. Повторюсь. Моё племя в долгу перед твоим отцом, а значит и перед тобой!» – сказал он хриплым голосом, всматриваясь в звероящера, который опустил глаза.

Собравшись с мыслями, Лариан посмотрел человекобыку прямо в глаза и, с горечью в голосе ответил: «Я слышал, что все ваши дети умерли тогда. Все мы кого-то потеряли. Это война» – тихо сказал он, стараясь задержать слезу, которая вот-вот была готова скользнуть по щеке.

Небольшая неловкая пауза затянулась. Роксана, не вставая с колена, обняла звероящера и предложила отправиться с ними в Серадрию. Она уже начала рассказывать о том, как им будет хорошо вместе, но её перебил Борисий: «Боец вырос, Рокси. Он о ком-то заботится, кому-то нужен. Рад, что ты не пал духом земноводный» – отмахнувшись от женщины, человекобык объяснил, как добраться до серадрийской столицы, до города Страда. Взяв обещание, чтобы тот непременно заглянул в гости.

Не желая рассказывать о своём теперешнем положении, Лариан ограничивался односложными ответами на лавину вопросов Роксаны. Особенно, он молчал о своих новых знакомых. Вскользь, звероящер упомянул, что живёт и учится у старика в лесной избушке. Стараясь свернуть с этой скользкой темы, он старался сам задавать вопросы, но не сильно в этом преуспел.

За время, проведённое с Дайсоном Натаниэлем, звероящер изменился. Он стал скрытным. И дело было не в том, что он не доверял знакомым своей семьи или человекобыкам. К их разговору прислушивался весь местный люд, ни к чему направо и налево рассказывать о том, где он обитает, тем более с кем.

Борисий в расспросах не участвовал. Он, как и подавляющее большинство мужчин, оставил разговоры женщине, за что Лариан ему был благодарен. По прошествии десяти минут, тот цыкнул на Роксану и протянул волосатую ладонь: «Беги боец, пока она тебя до смерти не заговорила».

Пожав сильную ладонь человекобыка, звероящер обнял Роксану. Походя, схватив сумку, Лариан припустил вдоль рыбных прилавков. Позади послышались громкие восклицания: «Тюю» и «Да ладно». Перед тем, как скрыться за поворотом, он расслышал начало гневной тирады: «Так тебе мои разговоры не нравятся…».

Неосознанно улыбнувшись, Лариан почувствовал тепло у себя на душе. Он, несомненно, был рад встрече. А в будущем, он с превеликим удовольствием заглянет на огонек к друзьям своей семьи. Терять близких, хоть и не родных, ему не хотелось.

Рынок встретил Лариана деловито и размеренно. Покупатели, сперва накинувшиеся на товары, утолили свой первоначальный голод и разбрелись. Изредка, каждый из них поглядывал в сторону пристани. Вероятно, они были с того корабля, чья мачта была видна со всех концов деревни. Паруса цвета безоблачного неба были спущены, но герб в виде зелёных деревьев нельзя было спутать ни с чем. Корабль принадлежал Борисию.

Сомнение, словно древесный жучок, впилось в Лариана. Лёгкая прыгающая походка сменилась тяжёлой поступью. Он хотел вернуться, вернуться и всё рассказать, поделиться болью, которая каменным грузом лежала у него на плечах. Один раз он даже остановился, постоял, подумал, но не повернул назад.

Добравшись до крайней избы, звероящер почувствовал неладное. Тряхнув головой, прогоняя мысли, роящиеся в его голове, он понял, что его обокрали. Сумка была вдвое легче той, которую он оставил на пристани. Впрочем, и сумка была другой, более новой, лишь похожей расцветкой.

Возвращаться назад, сверкая зелёной чешуёй, не хотелось. Зелье, помогающее принять человеческий облик, было в единственном числе. Чтобы приготовить новое, ему требовались редкие ингредиенты, которые имелись у травницы.