Дамина Райт - Огненная мансуба

– С детства медвежат ставят на лист раскалённого металла, заставляют перебирать ногами… и получается танец! А проделывают это под музыку. Чтобы медведь запомнил, и потом ему металл не понадобился. С этими зверями обращаются дурно, уж поверьте мне.

– Что?! – Тарджинья решила, что ослышалась. Ладно ещё лошадь загнать, будучи вне себя… или быка хворостиной отстегать… но такое!

– Пойдёмте скорее, – усмехнулся Кереске, – пока вы не кинулись на этого рыжего, Тарджинья.

Она скрипнула зубами. Теперь доносившиеся до неё звуки дудочки вызывали не веселье, а отвращение.

– Иногда, – философским тоном продолжал Кереске, – мне кажется, милая джинния, что я сам – как этот медведь. Жизнь при королевском дворе приучила меня к самым разнообразным «танцам».

Тарджинья догнала его и пошла рядом.

– У вас больше свободы, чем у несчастного медведя, Ваше Мудрейшество. И у вас есть лармы. Сами же говорили, что собрали достаточно сведений, чтобы король понял, что за его спиной плетут интриги, – шепнула она на ухо советнику.

Кереске кивнул с задумчивым видом.

– Верно. Но есть одна загвоздка – король меня и слушать не станет, – также шёпотом откликнулся он.

Тарджинья пнула камешек на дороге и вдруг заскучала по Эсфи и Мэриэн. Простые, понятные люди, подруги, соратницы. А тут изволь выслушивать все эти туманные речи, хотя руки так и чесались устроить за дворцом озеро, и пусть Королевские Лисы там барахтаются, пока не признаются! Но Кереске собирался торжественно преподнести королю целую кипу бумажек, чтобы тот отдал приказ схватить Лисов. А теперь и вовсе заявил, что король его не выслушает! У Тарджиньи уже голова шла кругом.

– И что тогда делать?

– Потерпите, Тарджинья. Мне осталось немного, чтобы закончить своё расследование. Наше, – поправился Кереске – наверное, ларм ущипнул его. – С моими друзьями.

Тарджинья захихикала, какой-то прохожий удивлённо посмотрел на неё – и поспешил отвернуться, отчего она снова помрачнела.

Сражение с драконом оставило Тарджинье на память шрамы, и не только на теле, но ещё и на лице. Один шрам пересекал щеку, другой, поменьше, остался на подбородке. Релес ничего с этим поделать не смог, пудрить их было бесполезно, и временами на Тарджинью накатывала бессильная злость. Одно зеркало во дворце короля Аранжи она недавно разбила, толкнув изо всех сил.

– Завтра утром придёте ко мне, – сказал Кереске, когда они приближались к дворцу, и молчание начало тяготить обоих. – Поговорим о всяких пустяках, – тон у него сделался многозначительный.

– И сразу к королю? – еле слышно спросила Тарджинья. Представила себе, как разоблачённые маги нападут, пытаясь убить Кереске, она сшибёт их с ног волной воды, а потом заставит интриганов захлебнуться.

Кереске медленно наклонил голову в знак согласия. Тарджинья облизнула губы:

– Наконец-то! Я здесь две недели, а мы с вами только разговариваем, шатаемся по городу, навестили Ирзу, а я даже на один бал успела сходить…

Кереске тихо смеялся.

– Вам смешно, а я домой хочу! То есть, не домой, – Тарджинья сконфуженно умолкла, сообразив, что она только что сказала. – В Афирилэнд.

– Скоро вернётесь, – пообещал Кереске, дружески пожав ей руку. – Погостите… и вернётесь. И забудете бедного одинокого старика.

– Скажите, – шепнула Тарджинья, – а вам мой водяной шарик хоть раз пригодился?

Кереске с извиняющимся видом выпустил её ладонь:

– Случая не представилось.

Тарджинья растянулась на своей роскошной кровати, как была, в белом платье и коричневой накидке с грязным подолом, и смотрела в потолок. Какой-то затейник разрисовал все потолки спален в королевском дворце, и Тарджинья остановила взгляд на фигурке охотника, который целился своим копьём в гигантского змея с тремя головами.

Кажется, совсем недавно Тарджинья с тоской думала, какие Эсфи и Мэриэн простые и понятные? Ха! Разве что, если с советником сравнить. На деле, кто поймёт Эсфи с этим её безрассудным: «Амареля убивать нельзя!»

Тарджинье живо вспомнился разговор в тот день, когда короновали Эсфи. Они втроём сидели за столом в библиотеке, Эсфи раскраснелась и сжимала кулаки, а Мэриэн угрюмо молчала. На Эсфи было синее шёлковое платье, и Тарджинья отчётливо помнила сапфировое ожерелье у неё на шее. Вместо цепочки с амулетом. А ведь раньше Эсфи её даже на ночь не снимала. Беспечность, как есть беспечность! После сражения с драконом Тарджинья этот амулет так и не видела…