Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн 3

– Если подумать, то я и так довольно скоро всё сделал, но прости, – снова улыбнулся ей. – Непростая была халявка.

Марина прыснула и выбралась из объятий.

– Скажешь тоже: халявка! Как всё прошло, Котик?

– Пошли внутрь? Иван здесь?

– Конечно, идём! – подхватила она меня под руку и потащила в Удачу. – Неа, как всегда незаметно ушёл.

– Ну тогда слушай…

Как и всегда, что-то приходится недоговаривать. Я порядком устал от такой игры: про Синеглазых ведьм никому не говорить, про своё происхождение, про планы на жизнь и тому подобное. Кого не возьми, кроме Герды, конечно, а приходится скрывать. Марина у меня почти-почти в том же статусе и если бы это было важно, то я бы раскрыл перед ней все тонкости случившегося. Искренне считаю, что от больших знаний большое горе, а значит пересказы следует делать словно байки у костра травить.

Костёр у нас тоже случился. Сначала банька: дивно ароматная после недавней перестройки и расширения. Потом плотный ужин и пламя в камине. Всё время Марина обжигала меня страстью в глазах. День получился долгим и трудоёмким, тем паче после баньки, спать хотелось сильно. И это было бы лучшим итогом вечера, если бы не сила желания кипящего в Огнёвке. Моему же зверю только дай повод для рывка…

Постепенно, я как волк начал ловить струйки её аромата – букет будущего буйства понемногу расцветает. Никакой магии ведьм не нужно – Марина и сама сейчас может возжечь желание даже в монахе.

У меня живот сводит и дрожат руки. Скорее ухватил свою дикую кошечку за плечи, зачал поцелуй. Марина жаркая, мягкая и душистая. Рубашка на ней из какой-то нежной ткани – явно новая и словно создана для ласк. Скользишь ладонями поверх – одно удовольствие, нырнёшь под неё – двойное и никак не стеснённое. Я изучил нежную худобу Марины, но всякий раз бросаюсь повторять все ямочки и изгибы вновь: нежный жирок поверх крепких мышц живота; видимые и потому хорошо ощущаемые рёбра; маленькая грудь с нежными отзывчивыми сосками. Конечно же – шея, которую всегда сжимаю до особого чувства… от того слаще оно, что в моей руке её тоненькая шейка по-особому уязвима. Власть пьянит, затмевая рассудок.

Огнёвка тоже не стесняется и совсем скоро её рука сомкнулась на члене. Не скрывая как ей нравится трогать и смотреть на него, Марина ещё и делает это очень возбуждающе. Сейчас, когда страсть в нас обоих кипит, каждое движение, игра пальчиками с головкой, настойчивое поглаживание уздечки – всё вызывает сильные приливы удовольствия. Вот она пальчиком собрала выступившую смазку и размазала по оголившейся вершине члена. Я же всё не могу насытиться лаской её тела, хотя желание скорее скользнуть к жаркому уголку только крепнет. У Марины он голенький и очень опрятный. Воспевающих образ вагины слов сказано много и я тоже понимаю природную красоту истока рода человеческого, но Марина словно роза, чей кустик максимально ухожен и максимально далёк от дикого шиповника.

Сегодня на ней нижнее бельё. Наверняка красивое – обязательно полюбуюсь позже, как утолю голод, пока же приспустил, спешно нашёл пальцами умасленое лоно и скорее нырнул двумя. Оно сжалось, обхватило, но тут же разжало объятья, словно приглашая в объятья более объёмного друга.

Соитие случилось быстро и нами было воспринято одинаково хорошо. Я взял темп, очень хочется поднять ногу Марине, чтобы входить глубже, но недоспущенное бельё мешает. Однако, вот так, со сведёнными ногами даже интересней…

Ритм сбил финал: член выскользнул из лона, а при следующем толчке прошёл мимо. Сейчас мне уже всё равно, ведь тесно сжатые бёдра дают возможность дотянуться до вершины. Я грубо перехватил Марину за попу и вбил пару последних движений. Семя брызнуло обильно, заждавшись момента когда будет можно, но всё так же мёртвое.

Когда пришёл в себя, моя Огнёвочка смирно находилась в объятьях и продолжала периодически вздрагивать. Волны удовольствия откатывались в ней, словно бы уже штиль, а потом вдруг снова, со всей глубиной.

– Побери меня тьма, Котик, я словно заново родилась. Никогда так хорошо не было.

Я мягко поцеловал.

– Ты бесподобна.

– Боюсь пошевелиться, – нервно рассмелась она.

– Упасть боишься?

– Это тоже, но ещё, что сказочный миг прервётся.

– Мы же можем продолжить, – прошептал ей на ухо, вдобавок лизнув.

– Мы обязаны!

Вскоре она предалась, кажется, своему любимому занятию: горячим шаловливым ртом и язычком играть с членом. Я пока не отошёл от первого раза и потому это действительно больше игра и нечто такое особое, что может подарить лишь Марина. Лишённая стыда, она смакует оставшиеся соки, причём собственный ей нравится наравне с моим. Мне не нужно как-то особо вести себя, имитируя одобрения ласк – игра нравится Огнёвке сама по себе, а не результатом. Получается чуть ли не вариант, что я позволяю ей делать то, что сильно хочется.