Даниил Корнаков - Слёзы Осени. Часть I

За всю свою жизнь Бейнер побывал во многих битвах. Он сражался на земле и воде, наблюдая, как гибли его соплеменники и враги. Их протыкали мечами, копьями, стрелами, топорам, оставляя ужасные раны. Часто бывало, что отрывало и конечности, и, если райданец выживал после подобного, он, как подобает истинному воину этого народа, сводил счеты с жизнью, поскольку жизнь райданца без битвы не имела никакого смысла. Одним словом, Бейнер видел много разных смертей, но увиденное сейчас не шло ни в какое сравнение со всем, с чем он когда-либо сталкивался.

Тел не было. Все внутреннее убранство из шкур и личных вещей покрывала свежая кровь. Она была всюду: капала с опорных шестов, хлюпала под ногами, своим медным запахом ударяя в ноздри. Не было ни одного островка внутри этого чума, нетронутого кровью.

Старик и Бейнер молчали, тихо наблюдая за ужасной картиной. Увиденное парализовало не только тела, но и языки.

И вот среди всей этой крови Бейнер уловил движение в шкурах для сна. Старик заметил его тоже и вытянул вперед острие меча. Вместе они направились туда, едва удерживая равновесие, пока не подошли к шкурам. Переглянулись, между собой молча договорились, что старик сдерет шкуру, а Бейнер нанесет удар.

Морщинистая рука дотронулась до края одеяла, и Бейнер замахнулся мечом, готовясь к удару. Старик пальцами отсчитал до трех и смахнул шкуру в сторону.

В тот миг лезвие меча Бейнера едва не коснулось маленькой девочки. Дымка из ее больших голубых глаз будто замерла на мгновение, выделяясь на фоне испачканного кровью лица. Крохотные ручки дрожали, сжавшись в кулак. В ужасе она смотрела на двух здоровенных воинов, вжавшись в оленьи шкуры, а затем закричала.

Проснувшись ранним утром, конунг Хайде почувствовала невыносимую головную боль. Череп будто сжимала чья-то рука, и сначала она решила, что всему виной морская болезнь. И это у нее, райданки, прожившей всю свою жизнь в окружении океана!

Она тихо встала с лежанки, надеясь не разбудить спящих мужа и детей, вышла на палубу.

Вечный Океан тихо дремал, шелестя волнами. Светило едва появилось из-за горизонта, озаряя темные воды и парус их драшира, со знаменами райданского народа, руной Свайра. В этой утренней тишине присутствовал и еще один звук – скрип их судна, идущего прямиком на юг. И, если навострить ухо, можно было услышать несколько драширов с верными воинами на борту, идущих позади.

Боль в голове отступала. Вдохнув свежего воздуха, она вдруг поняла, что беспокоит ее вовсе не морская болезнь. Эти спазмы говорили об ином…

Спохватившись, она бросилась к носу драшира, сбрасывая с себя всю одежду. Несмотря на почтенный возраст, тело ее до сих пор выглядело весьма привлекательно. Груди были по-прежнему упругими. Крепкие бедра ни разу не свела судорога, пока она бежала так, словно пыталась обогнать саму смерть. Короткая стрижка прекрасно подходила ее лицу с четко выделенными скулами.

Полностью оголившись, она села на колени возле форштевня и закрыла глаза. Это место она выбрала неспроста, поскольку именно сюда задувал холодный ветер. А холод ей сейчас был нужен как никогда…

Бейнер, ты слышишь меня? – мысленно спросила она.

Тишина. Ничего, кроме тягучего скрипа корабля и плеска волн. И лишь на мгновение в голову пронзается одно-единственное слово от шпиона, находящегося сейчас далеко-далеко на севере Нордхаля. Слово, которое заставляет ее тело покрыться мурашками и вздрогнуть:

…в опасности.

Она снова пытается связаться с ним. Просит Свайра услышать ее, дать сил, чтобы прорваться через пламя, ограждающее ее от верного слуги. Наполнить ее тело могучей снежной бурей, способной уничтожить эту невидимую преграду. Но Свайр не отзывается. В месте, где властвует тепло, ледяной бог не способен услышать просьбы своих детей. И Хайде понимает это, но все же вновь и вновь пытается связаться со шпионом, ведь на кону судьба тысячи соплеменников, блуждающих в ледяных пустошах.

– Мой конунг…

Голос Хорта, личного телохранителя и преданного друга, всегда ее успокаивал. Он успокоил ее и сейчас, когда она окончательно отчаялась получить весточку от Бейнера, находящегося далеко на севере.

Медленно она повернулась к своему слуге, держащему в мускулистых руках ее рубаху для сна и шерстяную накидку. Хорт не покраснел при виде полностью обнаженной женщины, даже не увел взгляд. Лишь на мгновение его правая щека, изуродованная глубоким шрамом от подбородка до самого лба, дернулась от судороги. Про этот порез ходили легенды, и о нем говорили все, кому было не лень, строя догадки, как великий следопыт Хорт, парирующий клинки десяток врагов одновременно, умудрился заполучить подобное увечье. По словам же самого Хорта ни одна из услышанных им из догадок даже самую малость не была близка к истине. Хайде и самой было интересно узнать, как он заполучил этот шрам. В любое время она, если б ей только захотелось, вытащила бы из него правду. Но сердце подсказывало, что слуга скорее умрет, чем расскажет ей хотя бы малую часть истории происхождения этой раны. Да и, в конце концов, все имеют право на свои секреты.