Софья Ролдугина: Белая тетрадь

Кстати, я не говорила, что шакаи-ар боюсь больше, чем маньяков и инквизиторов, вместе взятых? Потому что им НЕ все равно, равейна ты или нет. И они знают, на что плевать инквизиции.

Именно поэтому я не стала отвечать на провокационный вопрос и драпанула в противоположную сторону. Туда, где светили фонари и бродила пьяная, но абсолютно человеческая компания.

С простыми хулиганами у меня был шанс. А с одним из шакаи-ар, жуткого народа, проникшего даже в человеческие легенды по всему миру, – никаких шансов.

– Значит, не нужна? Жаль. А мне нужна. Смертельно .

После этих слов я побежала в два раза быстрее, на ходу избавляясь от рюкзака. И соответственно навернулась в два раза сильнее, когда кое-кто подставил мне подлую подножку. Небо и земля несколько раз поменялись местами, а когда все успокоилось, перед глазами был асфальт, бровь саднило, а по щеке стекало что-то липкое. Но самое ужасное – на спине вместо рюкзака устроился он . Тяжелый. Но пока, кажется, холодный – не теплее обычного человека. Значит, не голоден.

Хорошо. Я бы сказала – замечательно. Может, удастся договориться, если он узнает, как зовут мою маму…

Но через секунду мои домыслы потеряли всякое значение.

Намотав косичку на ладонь, шакаи-ар резко потянул вверх, продолжая давить коленом на позвоночник. В итоге я выгнулась жутким мостиком, шипя от ноющей боли в костях, отчаянно пытаясь нашарить руками хоть какую-нибудь опору… пусть бы даже схватиться за нападающего, только бы прекратить муку…

Хищник, довольно мурлыкая, потерся щекой о мою шею. Я замерла.

Только не бояться. Им нужны сильные эмоции – боль, стыд, страх.

О боги, лучше страх, чем боль!

– Плохо бегаешь, малыш. Слишком быстро все закончилось, – насмешливо прошептал он в самое ухо. – Но ты старалась, верно?

Я молчала. Сердце колотилось как бешеное. Меня мотало от бесстрастно-логичных рассуждений к черному, животному ужасу.

«Найта, спокойно, спокойно, спокойно. Это город. Твоя мать дружит с главой местного клана, никто не посмеет тебя убить, только попугают…

Наверное…»

– Или я ошибся?

От этого вкрадчивого, мягкого тона было страшнее, чем от самых жутких угроз.

А вдруг он не знает, чья я дочь? На мне не написано…

Одно маленькое допущение – и хлипкая логическая плотина, которую я выстроила на пути ужаса, обрушилась. Позорная паника вырвалась наружу беспорядочными мольбами:

– Нет-нет! Я очень старалась, очень, отпустите, пожалуйста, отпустите, ну пожалуйста, пожалуйста…

Мой голос сорвался на всхлипы. Я чувствовала себя жалкой. Боги… и мама еще говорила про характер… Нужно отдышаться и вернуть ясность мыслям, потому что если все это всерьез… то рассчитывать я могу лишь на себя.

– Отпустить? Прости, не могу. – Хищник явно развеселился. – Когда еще удастся поймать такую молодую, беспомощную равейну с серьезным потенциалом? – Я затылком чувствовала усмешку.

И… фальшь? Наигранность? Мой мучитель говорил, как театральный злодей. Да и с самого начала это попахивало фарсом, с самой первой сцены… «Может… может, меня просто разыгрывают? Чтоб не опаздывала больше домой?» – вспыхнул огонек надежды и тут же угас. Нет, мама бы ни за что так не поступила.

– Старание всегда вознаграждается, так ведь в школе учат? Поэтому я дам тебе еще одну попытку. – Шакаи-ар рывком поставил меня на ноги. Ледяные руки обхватили за плечи и талию. Все еще ледяные. Хорошо. Чудесно. Замечательно. Найта, провались оно в бездну, прекрати трястись и думай ! – Может, даже две или три. Согласна?

– Д-да…

Шанс. Хотя бы призрачный, но все-таки… И кулон… Шнурок – пополам… Главное, отбежать подальше…

Не трястись. Поступать, как дочь Элен. Не бояться…

– Итак, три попытки. Целых три. Я сегодня добрый.

Он легонько чмокнул меня в затылок. Осторожное, почти целомудренное прикосновение заставило вздрогнуть от ужаса и омерзения. Если бы мне за шиворот бросили жирную гадюку, я бы испугалась меньше.

– Три попытки. Но потом – чур, не обижаться. Раз, два…

Внушительный пинок задал мне направление, и я побежала на заплетающихся ногах.

– Давай-давай! Быстрее бежишь – дольше живешь! – расхохотался вдогонку шакаи-ар.

И я бежала. Довольно долго, кстати. Ума хватило на петляние среди темных громадин домов и попытку соорудить на ходу отвод глаз. О направлении я как-то не думала. Опомнилась, только когда под ногами запружинил толстый хвойный ковер, а прямо по курсу обозначилась толстенная ель. К несчастью, слишком поздно обозначилась…