Екатерина Флат: Любовь и магия-2 (сборник)

– Вы заходили в ту комнату?

– Попробуйте пирог, мой господин. – Лаванда подала ему тарелку с огромным ломтем. Аромат печеного мяса и перца защекотал ноздри. Корочка выглядела такой аппетитной… Колени подогнулись сами собой, Синяя Борода упал в кресло и вгрызся в пирог.

– Гкхм, черт, вкусно. Небось из таверны?

– Нравится, монсеньор? – Лаванда застенчиво улыбнулась. – Это я с кухаркой поговорила о качестве ее стряпни.

– Вы были на кухне, сударыня? – У барона отвисла челюсть. – После того как Аманда чуть не убила мою прабабку, когда светлой памяти дурында сообщила той, что куропатки не должным образом прожарены, ни одна женщина из рода Ретц туда и носа не сунет! Признайтесь, вы уволили нашу стряпуху и другую из города наняли за бешеные деньги?!

– Нет, мой господин, можете сами спуститься в кухню и…

– Вот еще, дурак я, что ли, к Аманде в пасть лезть? Как она меня в детстве драла за уши, когда я воровал хлеб с мясом… Короче, сударыня! Впредь о семейном бюджете пекитесь и не в свое дело не лезьте. – Синяя Борода наконец вспомнил о главном и взревел: – А ключи?! Подайте мне ключи немедленно, сию же секунду! Где они?

– В комнате забыла, – побледнела Лаванда. – Сейчас принесу, монсеньор.

– Я сам! – Барон с сожалением отодвинул блюдо с пирогом и поднялся. – Показывайте, где вы там обитаете…

Забыла она, как же! Боится показать, все понятно. Пятно заметила, чистила-чистила, песком выводила, содой, камнем терла… да только тщетно, ключ-то – заговоренный!

У неприметной двери в северном крыле жена остановилась.

– Погодите здесь, мой господин, я вынесу ключи.

– Не надейся отсидеться, эта дверь меня не остановит! – Барон пинком вышиб дверь. Признаться, жена ему порядком надоела. Подушки под ноги подсовывает, пунш горячий подносит, пироги, понимаешь, заказывает… Лизоблюдствует, что еще ожидать от нищебродки. Ну ничего, сейчас он ее… как только она сделает это… Он сжал кулаки, на костяшках которых не заживали царапины, как ни лечила их семейная ведьма.

– А ну показывай ключи!

Лаванда достала ключи из комода, не успела протянуть – муж вырвал их у нее.

Заговоренный ключ оказался чистым.

Глаза Синей Бороды налились кровью. Как она сумела противостоять заклятью? Или ведьма схалтурила? Ну женщины, погодите у меня!

Сердитый барон уставился на смущенную жену.

– Ты не хочешь мне ничего сказать?

– Я рада вашему возвращению, – опустив взгляд, произнесла Лаванда.

– Тьфу! Врешь, подлизываешься!

Жена покраснела, слезы выступили у нее на глазах.

«Примерной женой прикидывается, я ваше сучье племя изучил!» Не зная, к чему теперь придраться, куда выплеснуть накопившуюся ярость, барон прошелся по комнате. Ничего, скоро он с ней покончит, с тихоней…

По стенам висели вышитые портреты – его, Монморанси Жиля Октавиана, барона де Ретц, портреты. Взгляд Синей Бороды упал на раскрытый сундук у дальней стены. Там лежали, любовно сложенные, вензелями кверху, пеленки, распашонки и пинетки. Барон встал, как вкопанный.

– Это еще что?!

Лаванда подбежала и хотела прикрыть сундук, но муж помешал ей.

– Когда у нас будет ребенок…

– Какой еще ребенок?! – заорал он, в исступлении раздирая пеленки в клочья.

Баронесса сглотнула испуганно, но взяла себя в руки и твердо ответила:

– Первым будет сын. Я хотела бы, чтобы его звали Жюль, как дедушку.

Монморанси вспомнил строгого отца, который приучал сына к рыцарским наукам и хорошим манерам крепкой суковатой палкой, и взрыкнул:

– Шиш! Никогда моего сына не будут звать Жюль! Пусть будет… Рене.

– Хорошо, – кивнула жена. – Право выбора имени для сына принадлежит отцу. А я, если вы не против, дам имя первой дочери. Мне нравится Сесиль.

Она просительно заглянула в налитые кровью глаза мужа.

– Пусть будет Сесиль? А вторую дочку ты сам назовешь. Я очень хочу маленькую Сесиль. Ты придешь ко мне ночью?

– Все черти ада! – взревел Синяя Борода. – Какие дети, о чем ты болтаешь, женщина?!

И в неописуемом гневе выбежал из комнаты, потому что ему тут же примерещилась эта самая Сесиль: крохотная девчушка с ласковыми, как у Лаванды, глазами сидела у него на коленях и смеялась. Почему-то у нее была синяя борода. «Вся в меня», – с внезапной нежностью подумал барон.

И тут же ударил кулаком по стене. Камень треснул. О силе барона в окрестных землях слагали легенды, он одним ударом убивал быка.

Еще вдруг понял Синяя Борода, что до сих пор не слышал, как жена его смеется. Только иногда улыбалась она смущенной и будто бы растерянной улыбкой.