Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]

Холод и тьма. И пустота, лишь серебряная нить под ногами, протянутая из бесконечности в бесконечность, да маленькая теплая звездочка где-то впереди. Такое уже было, там, после Кермонта: мертвая пустота, серебряная проволока, впивающаяся в ноги, и предельное напряжение в попытке удержать равновесие. Вдруг проволока под ногами начинает покачиваться чуть не в такт, словно кто-то неведомый идет позади, на полшага не попадая в ритм. Обернуться нельзя, и это нервирует, заставляет непроизвольно ускорять шаг, отвлекает. А подобные ошибки недопустимы, и вот уже кровь из разрезанных пальцев, пятнающая серебро, стон сквозь сжатые зубы и судорожные попытки вырвать у судьбы еще секунду. И секунды, растягивающиеся в вечность, слабеющие пальцы и неминуемость падения, превращающая вечность в ничто.

Тьма вдруг ожила, обретая суть, и все исчезло.

– Что это? – поднимаюсь с пола.

В этом сотканном из тьмы мире все условно: плоскость под ногами – пол, ощущение ограниченности пространства – стены. Даже сама Тенэбрэ не потрудилась придать себе человеческий облик – сгусток мрака, не более.

– Ты сорвался. Это должно было произойти, это произошло.

– И… что дальше? – Становится не по себе.

– Дальше? Ничего. Или Ничто, как больше нравится. Ты почти смог остановиться, но хаос уже в тебе. Держать равновесие станет сложнее. То, что давило снаружи, уже внутри, оно постепенно будет разъедать тебя, твою душу. Ты будешь срываться все чаще, все сильнее окунаясь в стихию, и в конце концов она поглотит тебя полностью. Сила твоя будет велика, но безумие настигнет раньше. Это может занять год, может вечность, но конец один.

– Откуда такие подробности? – Умру я не сейчас, это радует.

– Видела. – Неразговорчива сегодня хозяйка. Подробности интересные. Она настолько хорошо знала Ригуса, последнего из разрушителей? Любопытственно.

– Расскажете?

– Нет. – Словно высверк лезвия.

– И… что посоветуете? – Если уж она так хорошо разбирается в вопросе.

– Сопротивляться. – Пространство пошло рябью, Тенэбрэ улыбнулась. – Не нервничать, аккуратней использовать силу, не переутомляться. Впрочем, это бесполезно. Но ты можешь попытаться. Пространство постепенно начало таять.

– Встретимся еще, легат. – От последних слов повеяло смертью. – Надеюсь, не скоро.

Тело уже почти оправилость, но я все равно стараюсь не совершать резких движений. Ни резких движений, ни резких эмоций – облокотившись о парапет смотровой площадки, наслаждаюсь прохладным ветерком и по-весеннему ярким солнышком. Покой и умиротворение, так бы и наслаждался видами целую вечность, но дела, увы, ждать не будут.

– Сколько меня не было?

– Пять дней, мой лорд. – Голос у Карла с хрипотцой, простудился, что ли? Вот ведь педант – все еще хромает, но дотащился на самый верх донжона, чтобы испортить мне настроение. В смысле доложить о крайне срочных делах, требующих моего участия. Ник тоже рядом, готов помочь отцу. Кажется, эта заварушка с обороной замка здорово их сблизила.

– Докладывай, – вздохнул я.

– Силами крестьян и гарнизона все тела нападающих убраны и похоронены. Список трофеев и их приблизительная стоимость…

– Позже, – отмахнулся я, не отрывая взгляда от белых вершин.

– Мирного населения погибло двенадцать крестьян в деревнях и семь слуг в замке. Лесная застава полностью разрушена. Стоимость восстановления, а также ремонта укреплений в ущелье уточняем. О состоянии дружины лучше расскажет комендант.

– Наши потери – пятьдесят шесть человек, – после некоторой паузы начал Васкар. – Отец Талер уже совершил все необходимые обряды. Люди похоронены на кладбище за рекой. Тяжело раненных – двадцать семь человек, остальные уже в строю.

Любуюсь отблесками на тяжелой, почти черной воде. Лейса так и не замерзла. Словно черная змея, поблескивая чешуей, река уползала в скалы. Летом, укрытые пестрым разноцветьем, они красивее, а сейчас – серые и холодные.

– Собери два десятка бойцов и отправляйся в столицу. Лично. Ты должен доставить сюда Ниаминаи и Александра. Возьми карету.

– Мэтр, на дорогах сейчас опасно, – чуть слышно звякнул металл. Есть у Годвера такая привычка – теребить бляхи на поясе, когда нервничает или сердится. – Горцы прошли через Келдонский лес и…

– Они еще не возвращались?

– Н-нет. – Вопрос сбил капитана с мысли. – Геквертиш! Мэтр, объясните, что происходит? Три сотни горцев спускаются в беззащитную долину и мирно идут себе дальше, грабить укрепленные замки! Так не бывает!