Вадим Львов - Оперативное вмешательство

Лобак была спящим агентом больше восьми лет, а теперь пришло время платить по счетам. И не только ей.

Трупы раздели и быстро оттащили в ванную, чтобы кровь не протекла в подвал. Там тоже могут жить гастарбайтеры, и они поднимут тревогу.

Надув жилет, Назир натянул на него пропахшую потом и туалетной водой форменную рубаху полковника, сунул резиновые валики под щеки, увеличивая ширину лица, и торопливо стал наклеивать густые усы, глядя в зеркало. Закончив и посмотрев на свою работу, Аль-Кабир неторопливо открыл входную дверь и жестом позвал дремавшего в «Хаммере» Мавлюта.

Разомлевший и удивленный водитель, ничего не заподозрив, шагнул в холл и умер, не успев даже понять, что случилось. Хабиб искусно работал ножом, этого у него не отнять.

– Поехали к Мусе. Срочно! – приказал Назир. – Время дорого, можем опоздать!

Хабиб, на ходу застегивая форму национального гвардейца, бросился к «Хаммеру». Двигатель мгновенно взревел, и машина рванулась вперед. На прямой, как стрела, трассе им навстречу частенько попадались «Хаммеры» национальной гвардии, и Хабиб с удовольствием им сигналил. Те отвечали так же, все-таки дисциплина в саудовской армии находится в зачаточном состоянии.

Муса Дебероглу держал небольшую автомастерскую в юго-западном пригороде Эр-Рияда, Ад-Дирайя. В Королевство он перебрался недавно, всего три года назад по так называемой турецкой квоте. Так называлась квота на мигрантов из Турции – исламистов, бегущих на Священную землю Саудии от кровавой хунты генерала Тургая.

Только служба миграции МВД королевства здесь ошиблась, Дебероглу не был радикальным исламистом. Более того, он вообще не верил в Аллаха. Он был коммунистом, сочувствующим убитому ливийскому вождю и желающим отомстить за его смерть.

Помимо автомастерской у Мусы имелся небольшой магазин по продаже подержанных запчастей для грузовиков. Вот уже два года Дебероглу получал спрятанные внутри старых карбюраторов небольшие партии пластиковой взрывчатки и складывал ее в тайники на свалке за мастерской.

Теперь потребовалось извлечь из тайников взрывоопасные предметы и применить их по назначению.

Когда они закончили, лейтенант Назир Аль-Кабир пожал каждому руку и, глядя в глаза, сказал:

– Братья, вы свою работу сделали. Пожалуйста, уходите!

Хабиб покачал головой. Выросший в лагере беженцев в Ливане, он поверил в идею Джамахерии, когда учился в университете Триполи. Его очень давно внедрили сюда в Эр-Рияд, и теперь он собирался идти до конца.

– Я с тобой, Назир! До конца…

Лейтенант повернулся к Мусе:

– Что скажешь?

– Я постараюсь уйти, если получится. Если не получится, они меня живым не возьмут.

– Это твой выбор, брат!

* * *

Теперь бронированый «Хаммер» напоминал бомбу на колесах. Двести килограммов пластиковой взрывчатки «семтекс» чешского производства были аккуратно распределены на шесть наспех оборудованных бомб, напичканных гвоздями и шурупами, и замкнуты на двух независимых цепях. Если что, достаточно детонации и половины взрывчатки.

Хабиб перестал сигналить встречным машинам, потому что сосредоточенно рулил в плотном потоке, посматривая на часы.

– Время еще есть, не торопись. Не привлекай внимание полиции, брат.

Палестинец хмыкнул:

– Хотел бы посмотреть на того легавого, кто остановит машину полковника национальной гвардии. Думаю, это будет его последний день работы!

– Это неважно! – отрезал Назир. – Не стоит лишний раз подставляться. Здесь направо!

Едва не зацепив «Мерседес», «Хаммер», взвизгнув тормозами, вписался в поворот и выскочил на дорожную развязку.

Прямо перед носом, метров в двухстах впереди, возле эстакады находился патруль. Нет, не полиция и даже не армейский спецназ. Два «Хаммера» с пулеметами типа «М2» и эмблемами национальной гвардии. «Коллеги, забери их грешные души шайтан… Хорошо, что из соседней гвардейской бригады «Саад Абдул Рахман».

Большая часть машин скромно стояла в сторонке, так как разрешалось проезжать только специальным и военным автомобилям. Верный признак того, что кто-то из приближенных к старому монарху сейчас тащит свою задницу по Эр-Рияду. Город обычно разбивается на сектора, к которым прикреплены роты национальной гвардии и подразделения «Мубахи», и устраиваются своеобразные «фильтры», задерживающие все подозрительные машины, пока «уважаемое лицо» не проедет.

На этот раз был перекрыт почти весь город: министры и генералы возвращались в свои резиденции, чтобы заняться богоугодными делами. «Поганые твари!» – мысленно выругался Назир. Он высунул локоть из окна, опустив толстое пуленепробиваемое стекло.