Глен Кук - Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

— Томас, это самое увлекательное время моей жизни. Наконец-то мы можем обменяться наблюдениями с вашими учеными… Как будто открылась совершенно новая вселенная. Идем, я покажу тебе, что мы делаем.

Походка у нее была по-юношески упругой, хотя гравитация здесь была выше, чем у сейнеров.

Маус вопросительно поднял бровь.

— Идем, — пожал плечами Мак-Кленнон. — Пока она не передумала.

В соседней комнате работала целая толпа людей. Ровными длинными рядами стояли сотни складных столов. Большая их часть была завалена всякими предметами, бумагами или приборами ученых и их помощников. Возле стены у коммуникаторов и огромного, по пояс, компьютерного терминала возились техники.

— Люди за столами изучают находки и заносят их в каталоги, — пояснила Консуэла. — Мы привезли с собой несколько тысяч добровольцев. Как только они что-нибудь находят, то сразу извещают центр по радио. Мы высылаем на место эксперта. Консультанты ведут постоянный обмен информацией с лунными археологами. Группа у панели пытается перепрограммировать центральный мозг Звездного Рубежа, чтобы люди могли работать с ним напрямую.

— Вы нашли ключ к языку строителей? — спросил Томас.

— Нет, это будет только после того, как мы сможем общаться с компьютером.

— Не понял. По-моему, все должно быть наоборот.

— Знаете, как мы работаем? Звездная рыба связывается с компьютером и передает все нашим телетехам. Телетехи передают компьютерщикам на кораблях. Те создают параллельные тестовые программы. Связисты их посылают. Техники здесь пытаются передать их назад в главный мозг. Звездная рыба считывает ответ и снова передает ее телетехам. И так по кругу. Идея заключается в том, чтобы помочь компьютерам найти общий язык. Нам кажется, что мы уже на грани прорыва.

— Наверное, ключом ко всему может быть математика, — предположил Маус. — Она должна быть одинаковой по всей вселенной. Но я понимаю, какого труда вам стоит перейти к более абстрактным понятиям.

— К сожалению, нам приходится использовать нематематический интерфейс, — отозвалась Консуэла. — Звездная рыба не может мыслить математически. Их понятие о числах сводится к один-два-три-много.

— Мне казалось, ты считал их умницами, Томми.

— Они и есть умницы, — ответила Консуэла. — Но образ мышления у них скорее интуитивный, чем эмпирический. И все же мы достигли прогресса. Когда наши компьютеры смогут общаться…

— Будьте осторожны, — предупредил Мак-Кленнон. — Очень, очень осторожны.

— Почему?

— Это главная машина, да?

— Так говорят рыбы.

— Хорошо. Значит, она большая и сильная. Возможно, она играет с вами в кошки-мышки. Она же безумна.

— Да брось ты, — запротестовал Маус. — Как машина может спятить?

— Не знаю. Знаю только, что во время первого сражения я был в контакте. И ощутил легкое прямое прикосновение. Это было непосредственно от этого микроэлектронного разума. На вашем месте я бы опасался, что этот мозг может использовать свою мощь для захвата управления вашими командными компьютерами.

— Он прав, капитан. Томас, мы знаем. Это серьезная проблема. Большинство звездных рыб в стаде занимаются только собой. Лишь немногие пытаются помочь общаться. Кажется, у мозга действительно есть определенные психологические проблемы. Одиночество. Комплекс бога. Глубоко заложенная ксенофобия и агрессивность… Именно он, в конце концов, направляет интеллект боевых систем.

— Оборонительных систем, — поправил Мак-Кленнон. — Маус над этим смеялся, но подумай, а вдруг Звездный Рубеж — пирамида?

— Не понимаю.

— Я тут похожу, — вмешался Маус, — не улетай без меня, Томас.

— Не улечу. Я хочу сказать, что Звездный Рубеж мог быть построен с той же целью, что и египетские пирамиды на Старой Земле.

— Гробница? Не думаю. Мысль не нова, но это как-то не всерьез.

— Предположим, строители знали… Ах да, у вас же нет полной информации. — Он рассказал о центральной расе и своем подозрении, что строители бежали от нее. — Ну вот. Они дошли до конца. Дальше бежать некуда, только выпрыгнуть из Магеллановых Облаков. Думаю, они сдались. Остановились, построили себе пирамиду, поместили сюда все свои сокровища и вымерли.

Мисс эль-Санга улыбнулась:

— Романтическая теория, которая согласуется с известными фактами. И теми, которые ты примыслил. Остроумно. Полагаю, что, когда нам удастся связаться с центральным мозгом, мы найдем ответ.

Ему вспомнился случай из детства. Он обнаружил — сам обнаружил, — что а квадрат плюс бэ квадрат равно цэ квадрат. Как он торжествовал, рассказывая об этом приятелю! Тот посмеялся над ним и заметил, что Пифагор опередил его на три с половиной тысячи лет.