Владимир Перемолотов - Страховщики

Едва Джо вспомнил это, как где-то в глубине задавленной тоской души, шевельнулся отголосок того восторженного удивления, которое он испытал, узнав об этом. До этого он и не знал даже, что такое вообще может быть — персональные графики-то, а вот на тебе… Век живи — век учись!

Тем, кто готовил корабль в рейс, оказались здравомыслящими людьми — за два года исследований все, что могло отказать по мелочи уже отказало, а крупных неприятностей у такой отлаженной машины быть просто не должно.

Эти же достойные люди позаботились и о безопасности груза так, словно в трюмах лежали слитки ирридиума или валенсианской платины.

Это, кстати, тоже интересный вопрос — что там теперь лежит. Джо машинально оглянулся, но взгляд традиционно уткнулся в стальную стену.

При отлете с Ганзы представители «Двойной оранжевой», как и полагается, опломбировали все три трюма, и сдали отчет портовому начальству, что везут лабораторное оборудование. Наверное, так оно и было на самом деле. В тот момент сам Джо пребывал в полной уверенности, что везет научные клистирные трубки, но вот три дня назад кое-что изменилось.

После второго прыжка корабль встал и почти шесть часов неподвижно висел в пространстве. Реактор «замерз», автоматически выйдя в ждущий режим, и кошки едва не проскребли душу ядерщика до костей, но тут появился другой корабль. Корабль-близнец. Систер-шип, как раньше выражались моряки. Спендайк насторожился, и, как оказалось, не зря. Именно тут и начались неожиданности.

Ни с того ни с сего, вдруг, управляющая часть корабля отстыковалась от трюмов с лабораторным оборудованием и пристыковалась к трюмам пришельца. Джо вспомнил, как возмущенно орал и плевался, не в силах помешать этим эволюциям, только на него не обратили внимания. Уже потом, в полете, он сообразил, что все, что тогда происходило, корабельные вычислители делали сами по себе, в автоматическом режиме.

Глядя на точные перемещения сотен тысяч тонн легированной стали, он впервые почувствовал, что вляпался во что-то очень серьезное. Спустя еще полчаса, когда на его глазах отсоединенные трюмы с лабораторным оборудованием разнесло на части, он уже был в этом совершенно уверен.

Три часа после этого «Солнечная корона» неподвижно висела, готовясь к третьему прыжку, а он, глядя на тающее облако газа, и время от времени пролетающие рядом обломки, размышлял о своей жадности, и превратностях судьбы, приведших его в это время и в это место. Где-то глубоко в подсознании билось желание поскорее узнать — разнесет Судьба в куски его корабль или нет…

Обошлось. Не разнесла.

Корабль с новым грузом разогнался и ушел в прыжок.

Но все это случилось неимоверно давно, чуть не десять дней тому назад, а сейчас все, похоже, шло к каким-то очередным непонятным переменам.

За панелями Главного вычислителя шла невидимая и непонятная работа. Столбики света вырастали и опадали, цвет переходил от красного к фиолетовому и обратно. Надеясь хоть как-то развлечься человек, закрыл глаза и попытался угадать момент выхода корабля в обычное пространство. Он загадал открыть глаза, когда досчитает до сорока восьми, но едва он добрался до семнадцати, как корабль тряхнуло так, что зубы у него клацнули, прикусив язык. Джо открыл глаза. Прежнее терзающее душу однообразие куда-то пропало. Безинерционный полет кончился, едва «Солнечная корона» вышла в трехмерное пространство, и с ним кончилось спокойствие. Корабль содрогнулся, и тут же какая-то сила попыталась выбросить человека из кресла. Джо спасли только привязные ремни, да годами выработанная привычка привязывать себя везде, где только можно.

Уже через мгновение он почувствовал себя термосом, в котором свободно переливается ртуть, ритмично ударяя его то в пробку, то в донышко. Корабль не просто вращался вокруг оси, а позорно летел в пространстве, словно брошенная дикарем палка.

Пилоту даже не нужно гадать, чем это может кончиться — порядочные и уважающие себя корабли так не летают.

Превозмогая тяжесть, человек бросил руки в перчатках на пульт, надеясь успокоить разбушевавшегося под бронированной обшивкой зверя, но тут же отдернул их. Реактор работал, как и полагалось оглаженной и надежной машине.

Пока он раздумывал, что происходит, корабль вздрогнул и человек ногами, словно кузнечик, уловил грозный гул. После этого стало не до размышлений. Липкий страх прокатился по спине и стек в колени. Джо слышал такой звук и не раз — корабль входил в атмосферу, точнее собирался в неё упасть.