Лоуренс Уотт-Эванс - Киборг и чародеи

– Так, значит, это наилучший выход?

– Подтверждение.

– Иногда ты довольно туп.

Компьютер не ответил.

Встав на ноги, Слант огляделся в поисках чего-нибудь, во что можно спрятать тело Курао.

Сперва он подумал о бархатной портьере, потом отбросил эту идею: сомнительно, чтобы кто-то с огромным тюком бархата на плече смог пройти по городу незамеченным. Несколько минут спустя он отыскал на одной из полок сверток материи, напоминающей мешковину. Если бы ткани хватило, это было бы как раз то, что нужно. Расстелив ее на не запятнанном кровью полу, Слант убедился: да, то самое. К счастью, Курао оказался не больше его самого.

Слант обошел со спины уткнувшееся лицом в стол тело – и замер.

Откуда-то из лавки послышался слабый шорох, будто кто-то отодвинул полог из сухих стручков.

Он застыл, не решаясь пошевелиться. Если в лавку пришел посетитель, то он или она первым делом позовет хозяина, а затем предпримет одно из двух: или уйдет, или отправится его искать. Если посетитель уйдет, все обойдется; если же он заглянет за занавеску, Сланту, возможно, придется убить его. Он ждал, пока этот кто-то не позовет Курао.

Но ничего не произошло, и Слант решил, что шум почудился ему, или, может быть случайный прохожий задел занавеску. Подхватив тело под мышки, он потянул его вверх, что потребовало некоторых усилий, так как кровь уже запеклась на столе. Киборг собирался толкнуть мертвого на мешковину, как бархатная портьера вдруг колыхнулась, и на пороге показалась молодая женщина.

Она стремительно шагнула в комнату, но, увидев незнакомца с телом Курао в руках, замерла. Из приоткрытого рта вырвался слабый звук – полувсхлип-полустон.

Мгновенно оправившись и решив использовать психологическое преимущество, заговорив первым, Слант повелительным голосом спросил:

– Что ты здесь делаешь?

При этом он внимательно рассматривал ее. Девушка была миниатюрной, невысокой, худенькой, со светло-русыми волосами и широко поставленными глазами на кошачьем треугольном личике. Одета она была в какой-то серый балахон.

Она казалась такой хрупкой, что думалось – ее можно переломить надвое одним ударом.

Слант прекрасно знал, какой обманчивой может быть внешность, тем не менее он был уверен: девушка не опасна, разве что закричит. На ее лице при виде кровавого трупа застыло какое-то детское выражение, скорее удивленное и обиженное, чем испуганное.

– Я... я здесь живу.

– Ты кто?

– Я Эннау, ученица Курао, – ее взгляд скользнул с лица Сланта на труп, к рваной ране на груди мага. Выражение ее лица постепенно изменялось – от удивления к ужасу.

– Не вздумай кричать, – приказал ей Слант.

Она отвела взгляд от раны и посмотрела на него.

– Он мертв?

– Да.

– Что случилось?

– Не знаю. Я думал, ты мне скажешь.

Она покачала головой.

– Кто ты?

– Меня зовут Слант. Я вошел и увидел вот это.

На какое-то мгновение воцарилось молчание. Эннау снова посмотрела на мертвого и тут же отвела глаза. Выражение ее лица изменилось, к охватившему ее ужасу примешивалась теперь немалая доля отвращения. Слант внимательно наблюдал за ней. Похоже, опасность того, что гостья поднимет крик, миновала.

Потом ее выразительное лицо опять изменилось, теперь на нем осталось лишь удивление:

– А что здесь делает ящерица?

Слант опустил взгляд на стол. Ящерица двигалась, рывками перемещая тело по его поверхности, и кивала при этом.

– Не знаю, – ответил он. – Это твоя?

– Нет, это автомат, причем совсем новый. Курао, наверное, только что закончил его.

– Но разве, если маг мертв, живая игрушка не умрет вслед за ним? – Слант был искренне удивлен, его разбирало любопытство.

– Если он не успел передать ее кому-то еще, то, думаю, да. Интересно, чья она? В последнее время ящериц никто не заказывал – по крайней мере я об этом ничего не знаю.

– Когда ты ушла?

– Наверное, около полудня.

– Может быть, появился кто-то, кому она спешно понадобилась?

– Наверное. Что это она делает?

Взглянув на ящерицу, киборг увидел, что та пытается нацарапать какой-то знак в луже подсыхающей крови, и его охватило недоброе предчувствие. Он не сомневался, что сейчас его разоблачат, но даже если он попытается предпринять какие-то ответные меры, это уже ничего не изменит.

Ящерица нацарапала одну-единственную дрожащую букву, легла и затихла.

Это была буква Ф.

Этого Слант и вовсе не понял; он ожидал, что будет дальше.

– Запрос: наличие интеллекта у автомата?