Максим Хорсун - Кремль 2222. Арбат

– Ты вовремя, Мара, – сказал Лан. В тот момент он был благодарен мирозданию за телепатический дар девушки: можно было не тратить силы и дыхание на много-много слов.

– Умничка! – пропыхтел Титан, чьи мысли Мара читать не могла. – Это было самое лучшее шоу из всех! Ты – настоящая звезда!

От Одинокого Ходока, как обычно, разило тухлятиной. Изувеченные тела головорезов Профессора благоухали тоже отнюдь не сиренью. И могло показаться ненормальным, что Лан, Мара и Титан обмениваются приветствиями, улыбками, заключают друг дружку в объятья здесь и сейчас… Но другого времени и другого места для проявления чувств могло больше не оказаться. Поэтому стоило воспользоваться моментом, пока враг разбит, пока никто не норовит вынести мозг из старинного ружья или всадить в сердце ржавое пырялово. Они-то знали, насколько быстротечны минуты покоя под хмурым небом послевоенной Москвы.

Мара первым делом осмотрела рану на плече Лана, перевязала полосой ткани.

– Мы собирались прийти за тобой, – сказал Лан, невольно потупив взгляд.

– Не парься, – усмехнулась Мара. – Я сама пришла за вами.

Титан, придерживая пострадавший бок и опираясь на «Винчестер», словно на костыль, окинул Одинокого Ходока взглядом.

– Быстро же ты нашла с ним общий язык…

– Да, – согласилась Мара. – Делала все, что было в моих силах. Но в какой-то момент он перестал сопротивляться и подчинился. А с тобой-то что? Может, перевязать? – она с тревогой посмотрела на обширную рану на боку киборга. Сквозь мешанину из плоти просматривался матовый блеск усиленных танталом ребер.

– Мне нужен отдых, – признал Титан. – Если хочешь помочь, достань револьверную пулю из ключицы… сзади… она неглубоко! – киборг повернулся к Маре спиной. – Нужно выдвигаться. Скоро сюда пожалуют стервятники, и будет лучше, если мы к тому времени окажемся далеко.

Лан повернулся к Кремлю. Солнце как раз выглянуло из-за туч, и Троицкая башня в косых золотистых лучах выглядела особо привлекательно.

– Слушай, заяц, а твой громила не мог бы помочь Лану доставить лекарства? – поинтересовался Титан, продолжая разглядывать биоробота. – Там весу килограммов сто шестьдесят – двести. Мы бы с Ланом вдвоем управились, да слегка подустали.

Мара не ответила. Вот только, вроде, осматривала рану на спине киборга, прикидывая, как подцепить острием стилета пулю, увязшую в переплетении металлических нитей, как вдруг рука ее бессильно разжалась, выпустив рукоять оружия, а взгляд затянула поволока.

Лан встрепенулся, но киборг, несмотря на повреждения, оказался все-таки проворнее. Стремительно развернувшись, он подхватил Мару на руки.

– Что это с ней? – Лан увидел, как под носом девушки набухают кровавые капли, чтобы через миг скатиться, оставив на губах и подбородке темно-красные, почти черные, дорожки. Глаза Мары закатились, сквозь неплотно сжатые веки виднелись белки.

– Видимо, переутомилась… – пробурчал Титан. – Баба… Ну, что с нее взять, кроме детишек, да и тех – не сразу?

– У-э-э! – прогудел всем корпусом Одинокий Ходок. Что-то со скрежетом провернулось под бронепластиной, прикрывающей биороботу грудь. Заныли на разные голоса сервомеханизмы, завизжала, ожив, гидравлика. Био потянулся манипулятором к Титану, намереваясь схватить киборга за шиворот.

Титан прыгнул с места метра на четыре. При этом он продолжал прижимать Мару к себе. Это был нечеловеческий прыжок, который лишил киборга остатков сил практически подчистую.

– Эй! – воскликнул Лан. У него по-прежнему был ТТ. Имеет ли смысл стрелять из пистоля по био серии «А»? Никакого, разве только затем, чтобы отвлечь внимание робота от прежней цели…

В магазине пистоля осталось всего два патрона. Оба срикошетили от корпуса Одинокого Ходока и ушли в низкое небо. Био в несколько приемов развернулся к Лану, согнул ногу в колене и с силой опустил стопу на дорогу. От этого удара асфальт пошел трещинами. Лан упал, как назло, на простреленное плечо и едва не потерял сознание от боли. Био воспользовался его замешательством, порывисто шагнул вперед и снова занес ногу, намереваясь размозжить парню голову. Лан откатился, полностью изгваздавшись в крови одного из головорезов. Под стопой био провалился асфальт. Сквозь каменное крошево, словно кости земли, вылезли кабели и арматура.

Лан подхватил обрез охотничьего ружья – старинный ствол одного из мертвых бандитов, – шарахнул по «Маунтину» дуплетом. Но это уже было жестом отчаяния. С тем же успехом он мог ударить робота кулаком или ногой.