Дмитрий Хоменко: Единственный принцип - 1

— Это не торговля, — все же решился поговорить с ним на чистоту князь. — Это своего рода уговор. Я пытаюсь обезопасить замок от нападения. Я не получил за порох и ломаного гроша, — только обещание не нападать.

— Залеский собрался напасть на замок? — удивлению Адама не было предела.

— При чем тут этот головорез? — как–то странно посмотрев на него, спросил его Полонский и пояснил. — Я говорю о повстанцах. Наша окраина осталась, пожалуй, единственным местом, куда они еще не добрались. И надеюсь, не доберутся.

Объяснения князя еще больше огорошили Сангуша. Он просто не мог поверить, что этот знатный дворянин вот так запросто может иметь какие–то дела с повстанцами, которые истребляют его единоверцев.

— Но разве нельзя просто отправиться в Политанию, или у нас недостаточно воинов для защиты замка?

— И как далеко мы сможем добраться? — в свою очередь задал ему вопрос Полонский, сам видимо, считавший его риторическим. — А что касается защиты замка, то, по–моему, лучше всего избежать подобной необходимости.

Сангушу нечего было противопоставить подобным аргументам. Ему не оставалось ничего другого, как принять состоявшуюся на его глазах сделку как должное, и не думать о ее возможных последствиях. В конце концов, если бы не князь, то кто–то другой все равно дал бы повстанцам то, что им было нужно. Когда ничем не оправданные убийства стали будничным явлением, вряд ли стоит считать чем–то постыдным желание обеспечить любыми доступными способами безопасность своей семьи. Надеяться на постороннюю помощь просто глупо.

Видя следы мучительных раздумий на лице своего будущего родственника, Полонский решил раскрыть ему всю подноготную своих поступков. Он привел его в свой кабинет и достал привезенную из Оттомии шкатулку. Среди прочих драгоценностей Сангушу сразу бросился в глаза алмаз впечатляющих размеров. Это зрелище произвело на него гораздо большее впечатление, чем все предыдущие события вместе взятые.

— Этот алмаз подарил мне сам правитель Оттомии за одну незначительную услугу, оказанную ему. Одного этого камня вам с Эвелиной хватит для того, чтобы на всю оставшуюся и, надеюсь, долгую, жизнь забыть о значении слова «бережливость». Теперь ты, надеюсь, меня понимаешь?

Адам в ответ смог лишь кивнуть головой, не в силах отвести взгляд от камня.

Был еще один человек, который теперь прекрасно понимал князя. Ему даже не обязательно было показывать камень, — он верил на слово. Святой всегда обладал особым чутьем на выгодные дела. Может, поэтому никогда не цеплялся за свою добычу, расставаясь с ней без особых сожалений. Вот и в этот раз ему хватило нескольких часов пребывания в замке, чтобы сделать для себя кое–какие интересные выводы. То, что такой человек как князь Полонский вынужден был договариваться с повстанцами и боялся покидать укрепленный замок, говорило о многом. Немало повидавший в жизни Гловаш давно уже не верил, что человек может переступить через себя ради чего–то другого, кроме денег. Даже если у него есть такая дочь. Если бы он так переживал из–за нее, то не оставил бы одну в такое смутное время. Разговор с одним из сопровождавших в поездке князя слуг, поощренного парой монет, лишь подтвердил выводы Святого. Теперь, сопровождая повозки с набитыми порохом бочками, он усиленно думал над тем, каким образом можно добраться до богатств князя. В конце концов, в его голове оформился план, слишком зависимый от разного рода обстоятельств, но представлявшийся единственно возможным. И переходить к его осуществлению нужно было уже сейчас.

Гловаш долго выбирал место для ночлега, и лишь оказавшись в поросшем кустарником овраге, на правах старшего скомандовал остановиться. Пока его спутники готовили ужин, он занялся чисткой пистолетов. Как бы невзначай Святой предложил и повстанцам привести их оружие в порядок. Те согласились. Во время еды Гловаш рассказал очередную свою байку, потом поблагодарил своих спутников за сытный ужин и одного за другим пристрелил. Трупы и повозки с бочками он спрятал в густом кустарнике, надеясь, что в ближайшее время никому не придет в голову туда соваться. Лошадей Святой на этот раз пожалел, отпустив их на волю.

Утром, собираясь в дорогу, Гловаш с сожалением посмотрел в сторону припрятанного пороха, на котором можно было бы в другое время неплохо заработать. Но, вспомнив о таинственных сокровищах Полонского, снова загорелся своей идеей, которую он только начал реализовывать. Убийство сопровождавших его повстанцев было сущей мелочью по сравнению с тем, что ему еще предстояло сделать. Лихо вскочив в седло, Святой уже налегке и не спеша продолжил свой путь к Голану. Торопиться ему было некуда. Все равно ему придется дожидаться окончания осады, каким бы оно не оказалось. А еще он сейчас впервые в жизни переживал за жизнь и здоровье человека, коим был Захарий. Ведь именно от него во многом зависело осуществление задуманного.