Дэн Уэллс - Фрагменты

– Но это несправедливо.

– Когда выбор делаю я, это так же несправедливо, – резко возразил Вейл. – Но его все равно приходится делать.

Кира посмотрела на шприц, потом – на хнычущего ребенка, на дверь, за которой ждали родители.

– Они узнают, – хрипло прошептала она. – Узнают, что я выбрала.

– Конечно. А ты что, думаешь, твой выбор как-то зависит от того, кто о нем узнает? Мораль работает иначе.

– Я так не говорила.

– Так выбирай.

Кира снова уперлась взглядом в пол.

– Зачем же вы отослали их, если они все равно узнают?

– Чтобы их крики не мешали нашей дискуссии, – объяснил Вейл. – Делай свой выбор.

– Я здесь не хозяйка.

– Десять минут назад, когда ты поучала меня, что мои действия – зло, тебя это не волновало. Ты требовала, чтобы я отпустил партиалов. Что изменилось?

– Вы знаете, что! – выкрикнула Кира, показывая на плачущего ребенка.

– А изменилось то, что твоя возвышенная высокоумная мораль внезапно столкнулась с последствиями. Они есть у каждого варианта. Мы имеем дело с самой что ни на есть реальной угрозой вымирания человечества, и это делает наш выбор тяжелее, а последствия ужаснее. И порой, когда ставки так высоки, выбор, который ты никогда бы не сделал раньше, который ты бы даже рассматривать не стал при других обстоятельствах, становится единственно морально оправданным. Единственным поступком, который ты можешь совершить, чтобы и дальше выносить самого себя по утрам. – Он вложил шприц ей в руку. – Ты назвала меня тираном. А теперь убей это дитя или стань тираном сама.

Кира посмотрела на шприц в своих руках; спасение человеческой расы. Но только если она осмелится им воспользоваться. Она убивала партиалов в бою – разве это не одно и то же? Забрать одну жизнь, чтобы спасти другую. Чтобы спасти тысячу других, может быть, десятки тысяч к тому времени, когда все закончится. В каком-то смысле это было даже милосерднее смерти – те партиалы просто спали…

«Нет, нет, – убеждала она саму себя, – я не могу оправдывать это. Если я дам ребенку лекарство, то подцержу пытки и пленение партиалов – разумных существ. Представителей моего народа. Я не могу притворяться, что все в порядке. Если я сделаю это, придется жить с тем, что я совершила.

Это то, что остается, когда все кончается? Выбор?»

Она обхватила ножку ребенка, воткнула иглу и ввела раствор.

Ариэль переживала оккупацию так же, как переживала все остальное: в одиночку. Наступающая армия вынудила многих горожан искать убежища сообща – для совместной защиты, объединения запасов еды и воды. Тем самым они лишь облегчали задачу партиалам, которые прочесывали город или совершали внезапные рейды, хватая жертв, а затем увозя их то ли для экспериментов, то ли на казнь – теперь уже трудно было сказать точно. Сам размер групп, шум, производимый ими, делали их легкой добычей, а против партиалов было бессильно любое, сколь угодно большое, число безоружных людей. Когда Маркус ушел, Ариэль осталась одна, перебираясь из дома в дом, питаясь объедками, оставленными другими, все время на шаг опережая облавы. Такая тактика позволяла оставаться незамеченной, оставаться в безопасности.

Пока ее все-таки не обнаружили.

Ариэль хватала ртом воздух, изо всех сил пытаясь идти дальше. Она знала город как свои пять пальцев, но партиалы были быстрее, их чувства – острее. Девушка слышала за собой шаги, грохочущие по дороге, – безжалостный ритм тяжелых ботинок, один за другим, подбиравшихся все ближе с каждым ее судорожным вдохом. Она нырнула влево сквозь дырку в изгороди, пробежала направо, а потом снова повернула влево, идя вдоль второго деревянного забора. Ариэль ступала намного легче солдат, еле слышно шелестя в темноте; задержав дыхание, она на цыпочках шла по траве, высматривая в тусклом свете веточки или стекла, наступив на которые могла бы выдать себя. Пара берцев пробежала мимо, вломившись в дыру в заборе и бросаясь напрямую через двор. За ней последовала и вторая. Ариэль кивнула. «Еще один. Обдурить еще одного, и я свободна». Девушка бесшумно прокралась вперед, почти до конца заросшей травой лужайки; оставалось только проскользнуть в подвальное убежище, которым она уже пользовалась один или два раза, и затаиться там, пока преследователи не плюнут и не пойдут искать жертву полегче. Все, что ей оставалось, – это добраться до лестницы…

Третья пара ботинок замерла почти вровень с ней по другую сторону двойной изгороди. Ариэль встала как вкопанная, не производя ни звука, даже не дыша. Партиал сделал шаг в одну сторону, остановился. В другую сторону, снова остановился. «Что он делает?» Но, уже задавая этот вопрос, Ариэль понимала: он остановился, потому что заметил что-то. И понял, куда делась добыча.