Андрей Деткин - Ржавый ангел

Попадались, правда, и оригиналы. Один кольщик мечтал о своем тату – салоне, хотя кожа его была девственно чист. Гриф поначалу ему даже не поверил. Другой пошел в зону, чтобы заработать тугриков на бюст своей сожительницы. Уж очень он по этому поводу убивался. Всю дорогу только и болтал о сиськах, пока вконец не достал Грифа и тот решил – дешевле пустить его в мясорубку, чем тащить еще пятнадцать километров до Агропрома.

В амбаре повисла тишина. Где-то в отдалении громыхал и зверствовал выброс. Из угла, где лежал слепой пес, послышался тяжкий вздох. Темнота сразу сделалась неуютной. Алексей обернулся, ничего не увидел. Поборол желание включить фонарь и заговорил вновь: «Больше всех бабулю жалко. Ее пенсию мать с Коляном пропивают. Я-то ладно, могу и день, и другой без харчей, а бабуля слабая. Только куры и спасают. Я с Коляном справился бы. Несколько раз схлестывались, да дружков у него целая деревня. Разок так мне бока намяли, что я в больницу загремел. А пока там валялся, бабуля чуть с голоду не померла. Они ее вместе с кроватью в курятник переселили, чтобы не кряхтела и еды не просила. Хорошо, что не в сарай. Она там сырые яйца пила. Она не мамкина мать, а отцова. Обуза она им, терпят только из-за пенсии. Отца я не помню. Бабуля говорила, что он под косилку попал. Пьяный шел с реки…

– Тихо, – Гриф перебил Алексея. Парень прислушался. Громовые раскаты были едва слышны, а в амбаре стало как будто светлее. В полумраке уже можно было различить лежащий в углу темный комок. Слепой пес поднял морду и пристально смотрел через дверной проем, словно тоже прислушивался к происходящему снаружи.

– Вроде закончилось, – сказал Гриф, встал и прошел к выходу. Некоторое время стоял, прислушивался, всматривался. Затем развернулся на каблуках, отошел к стеллажам, достал пистолет и несколько раз выстрелил в сторону пса. Пули ударились в стену, выбивая крошку. Мутант взвыл, подпрыгнул на метр, кинулся бежать, но врезался в стену, отскочил.

– Тупая скотина, – процедил Гриф, подбежал и пнул пса в зад, придавая ему направление в сторону выхода. Пес зарычал, оскалился, клацнул зубами, но задерживаться в погребе не стал. Гриф убрал пистолет, подошел к выходу, проследил его путь: «Давай, Салабон, поднимай крестовину и дуй за мной, а то, не ровен час, карусель нам выход перекроет».

Они вышли на тропу. Гриф держал путь на «крест Брома». Мимо проплывали унылые осенние пейзажи, вздыбленная земля, вдали, словно соломенные конусы возвышались мачты ЛЭП.

– Ты пса специально оставил, чтобы после выброса запустить «отмычкой»? – поинтересовался Алексей, шествуя первым.

– Угу. Давай вон на тот пень двигай, – сказал Гриф и указал пальцем.

– А про перемирие это треп? – допытывался Алексей.

Гриф не отвечал, и Алексей обернулся. Сталкер шел следом, повернул голову и смотрел куда-то в сторону. Алексей проследил за его взглядом. Деревья, кусты, вся растительность коричнево-багряного леса стояли нагими. Ни одного листочка, словно его долго трясли и обдували. Опушка была засыпана трухой рыжего цвета, а там, где стояли раньше деревья, высились остроконечные пирамиды этой самой трухи.

– Что такое? – спросил Алексей.

– Хрен его маму знает, – ответил Гриф с озадаченным видом, – что-то с зоной происходит.

Они шли и смотрели на лес, пораженный неизвестной заразой. Лес казался не то что больным, а мертвым уже сотню лет и от древности его кости рассыпаются в прах.

– Может, посмотрим поближе? – спросил неуверенно Алексей.

– Нет, – отрезал Гриф, – мы лучше противогазы напялим от греха подальше, – и полез в противогазную сумку. Через минуту они шли в прежнем строю, но уже в средствах индивидуальной защиты: Гриф в ПМК – 3 с обтюратором, с обзорным очковым узлом, с переговорным устройством, приспособленным для приема воды, с фильтрующим элементом слева на маске. Алексей в советском широко известном МО – 4 (малый общевойсковой) с гофрированным шлангом, который в данном случае свободно болтался на маске. Алексей отдаленно напоминал снорка и если бы не ПМК-3, то он мог бы заметить на лице сталкера веселую улыбку, которая становилась шире, стоило тому посмотреть на раззяву.

Они прошли метров двести, когда Алексей заподозрил что-то неладное. Он резко остановился, поймал болтающийся конец шланга, поднес его к глазам. Несколько секунд смотрел, а затем спешно принялся прикручивать к бачку. Покончив с неисправностью, Алексей вновь зашагал по тропе. Он повернулся в пол-оборота, как бы заинтересовавшись чем-то вдали и украдкой взглянул на сталкера, не заметил ли тот конфуза? Гриф смотрел в сторону и давился смешком. Не прошло и минуты, как задыхающийся Алексей, стянул с головы маску с запотевшими стеклами, обернулся к Грифу и сказал: «Противогаз неисправен».