Андрей Деткин - Ржавый ангел

Десятикратное увеличение цейса позволяло видеть не только шрам, располосовавший левую щеку Саранчи, огонек на кончике сигареты Гошика, направление их взглядов и трехдневную щетину на угрюмых физиономиях, но и выпирающие из набитого шмотника ребра контейнеров.На плешине метрах в двадцати от мрачного корявого леска братья устроили привал и теперь собирались развести костер.

Не обращая внимания на ноющую боль в правом боку, еще с минуту Гриф рассматривал вещмешок с надорванным клапаном, подробно изучая выпуклости на плотной зеленой ткани, прошитой двойной строчкой. Затем убрал бинокль, из внутреннего кармана куртки достал целлофановый пакетик. Высыпал остатки «крапивки» на грубую, морщинистую ладонь, словно распаханную плугом, и отправил под язык. Кисловато-горький привкус свел скулы, рот наполнился слюной.

Сталкер поморщился, сунул руку в боковой карман, переключил детектор аномалий на виброрежим, подбросил плечом абакан и твердым шагом направился к братьям.

Сухая трава шуршала по видавшим лучшие времена растоптанным берцам. Ветки кустов проволокой скребли по пропахшей костром и табаком куртке. Усталый взгляд сталкера скользил по седому кочковатому полю. Слева в десяти шагах Гриф отметил вытянутую бурую кляксу «пыльника». Дальше, прямо и правее, выжженный пятак «жарки», еще правее рыжие колонии ядовитого хвоща, за ними парилась кислотная лужа «химки».

В который раз Гриф подумал, что зона не для человека. Все здесь стремится изжить его, погубить. Искромсать вообще любую жизнь, родить чудовищ, ставить над ними кошмарные эксперименты, убивать, снова создать мутантов ужаснее прежних, опять рвать, давить, не прекращая вечную мясорубку.Словно безумный ваятель, в ярости разрушающий скульптуру из еще сырой глины, стремящийся к умопомрачительному совершенству. «Здесь мне и место», – подумал сталкер, сплюнув зеленую кашицу под ноги.

Боль утихла, в голове приятно кружилось, в теле зарождалась необузданная энергия. Его приближение заметили.

– Какими тропами, Гриф? – недружелюбно приветствовал долговязый Гошик.

Братья заметно напряглись, перестали суетиться над костром, оставили ветки, и теперь Гошик стоял в полный рост, положив руки на ствольную коробку АКМ. Саранча сидел на корточках метрах в четырехправее с дробовиком на коленях. Как бы не специально стволы смотрели в сторону гостя.

Набитого вещмешка с надорванным клапаном нигде не было видно, только худой рюкзак с распущенными завязками скромно тулился к лохматой кочке. Через раскрытую горловину виднелись грязное вафельное полотенце да край алюминиевой миски.

В кармане Грифа завибрировал детектор.

– Вот так встреча! – неоправданно радостно и громко воскликнул Гриф,вскинув руку в приветственном жесте. – А я смотрю, что за бродяги? Думаю, дай зайду на огонек.

Он смотрел на Гошика и растягивал обветренные губы в лучезарной улыбке.

– Огонька нет, если че, – все так же неприязненно отвечал Гошик, не сводя колючего взгляда со сталкера.

– И не предвидится. Шел бы ты мимо, Гриф, – посоветовал Саранча.

– Ой, как невежливо, ой, как не по-товарищески, – протянул Гриф с иронией, останавливаясь в трех шагах от Гошика.

Хотя Гриф улыбался добрейшей улыбкой, глаза смотрели цепко, не упускали ни единого движения сталкеров.

– Тамбовский волк тебе товарищ, – пробурчал Саранча.

– Ладно, парни, хорош скалиться. Вам я ничего плохого не сделал.

– Пока, – процедил Гошик.

Гриф сбросил с плеча абакан, положил на землю рядом так, чтобы было видно переводчик огня в положение «Пр». Заметил одобрение во взглядах. Затем стянул рюкзак, опустился на колено и стал распускать шнурок.

– Чтобы смягчить ваши недоверчивые сталкерские души и привнести свой вклад к столу, угощу-ка я вас…вот ни за что не угадаете чем, – он озорно взглянул на братьев, не переставая улыбаться. – Такого вы сто лет не едали.

Как бы братья ни опасались Грифа, разговор о еде, да еще с претензией на что-то сладенькое (консервы, сухпайки давно обрыдли), заставил их почти одновременно сглотнуть. Во взглядах появились любопытство и предвкушение.

Тем временем Гриф растянул горловину и сунул руку в рюкзак. Ствол АКМ дернулся и уже совсем откровенно «уставился» на фигуру в брезентовой куртке. Палец с предохранительной скобы чайзера перескочил на курок.

– Та-дам, – Гриф победоносно вздернул руку вверх, сжимая кругляк краковской.