Лиза Генри - Темное пространство

— Вытаскивай его! Вытаскивай! — заорал Док.

Казалось, тот ничего не весит. Втроем — Лок все еще тщился подняться — мы вытащили Камерона Раштона из капсулы. Это было непросто, но мы все же уложили его на пол. Слабо подрагивая, он перекатился на бок, а потом Док придерживал его голову, пока того рвало.

У него внутри были, наверное, литры этой отвратительной мутной жижи. Да он утонет, прежде чем избавится от всей этой слизи в легких. Может, и к лучшему?

Я поскользнулся и плюхнулся на пол, снова толкнув тележку. Глаза Камерона Раштона обрели почти осознанное выражение, и я услышал, как он хватает ртом воздух. С влажным хлюпаньем. Отвратительный звук.

А сам Камерон Раштон был в ужасе. Может, оттого что не мог вдохнуть, а может, еще и оттого что пришел в себя в окружении грозно нависших над ним людей в оранжевых костюмах. Он открыл рот, из которого все еще сочилась слизь, и попытался закричать, и этот крик оказался таким же беззвучным, как и тот, что я видел на записи четырехлетней давности.

— Эй, — позвал я, мой голос разлетелся эхом внутри костюма. Черт, костюм! Я стащил с себя шлем. — Все в порядке. Все хорошо.

Он сосредоточился на звуке моего голоса и повернул ко мне голову. Его испуганный взгляд остановился на моей — вполне человеческой — физиономии. У него были зеленые глаза, сейчас распахнутые так широко, что, казалось, они занимают половину бледного лица.

Я расстегнул и стащил костюм, снял оставшуюся перчатку.

— Все хорошо, — повторил я, хотя сердце мое и бешено колотилось.

Часть меня думала, что он мертв. Эта часть все еще не верила, что это оказалось не так.

Док мягко отпустил его, и Камерон Раштон подтянул колени к груди. Значит, он может двигаться. Хорошо. И дышит. Еще лучше. А вот понимает он, где находится и что я говорю, или нет, оставалось под вопросом.

Я скользнул по слизи поближе к нему. Она приставала к коже и дико воняла. К горлу подступила тошнота.

— Все в порядке, — сказал я снова.

Его затрясло.

— Принеси одеяло, — бросил Док Вагнеру, и тот осторожно встал на ноги.

Камерон Раштон походил на испуганное животное. Я медленно протянул к нему руку, и он отпрянул.

— Все нормально, — прошептал я, злясь на громыхающего чем-то у меня за спиной Вагнера.

Он позволил мне дотронуться до его плеча, хотя и вздрогнул. Его кожа была еще теплой, но быстро остывала вне искусственного тепла капсулы. А еще она была липкой и скользкой.

Вагнер вернулся и протянул Доку одеяло. Док накинул его на плечи Камерону Раштону, и тот задрожал, словно не мог вынести его тяжести. Зеленые глаза наполнились слезами, и я задумался, сколько же времени он провел в этой жиже.

— Все хорошо, — сказал я, подвинувшись ближе.

Скорее всего одного одеяла мало. Ему наверняка холодно, и у него шок. Я приобнял его рукой за плечи — он был худым, но не тощим — и медленно притянул к себе. Он застыл на мгновение, а потом постепенно расслабился. Он все еще дрожал, но не сопротивлялся.

Я сидел на залитом полу палаты, обнимая покрытого липкой слизью героя войны, завернутого в одеяло, и думал, мертвец я или еще нет.

В медотсеке было четыре карантинных палаты, каждая со своей системой обеспечения. От главной их отделяла шлюзовая камера с двумя герметичными дверями-люками, как в барокамере, чтобы изоляция была полной. Между собой они соединялись дверьми, на случай если произойдет вспышка какого-нибудь заболевания и всех придется переносить в одну палату, и имели выход к маленьким душевым. К счастью для меня, потому что вряд ли мне светило выйти отсюда в ближайшее время.

Мы с Доком все-таки уговорили Камерона Раштона подняться и кое-как отвели в душ. Я сидел рядом, прямо на плиточном полу, в мокрой насквозь форме, пока мы оба не смыли с себя всю слизь.

Одно хорошо — из-за возможной заразы мне не нужно было помогать с уборкой. Вся грязная работа досталась капитану Локу и лейтенанту Вагнеру.

Камерон Раштон сидел под теплыми струями воды молча, поэтому я болтал за двоих. В основном повторял, что все будет хорошо, что он на Защитнике-3, и что меня зовут Гаррет. Говорил, что нам нужно вымыться и что я ему помогаю. Он вздрагивал каждый раз, когда я проводил губкой по его коже.

В капсуле она показалась мне бледной, но это было не так. Моя была куда бледнее. Теперь, когда он согрелся, его кожа утратила свою бледность. Она была даже слегка загорелой. А еще он оказался в куда лучшей форме, чем я думал — это я понял, стирая с него слизь. Он был выше меня и стройнее, но костлявым я бы его не назвал. Никакой мышечной слабости. Я видел, как мускулы перекатываются под его кожей при каждом движении губки по его спине, и он все еще дрожал. Он был напуган, поэтому я положил ладонь ему на плечо, просто чтобы дать ему понять, что все нормально.