Рэй Олдридж - Контракт на Фараоне

— Сперва сказки. Потом ученые книги. А потом рабы научатся разбивать цистерны, и засуха погубит нас. Ты должна была это знать, принцесса.

— Да… Но они были больше чем рабами. Я считала их друзьями. — Она смогла наконец отвести глаза от лица собеседника и посмотрела на сад. Среди нежно окрашенных цветов, скрываясь в тени зеленых деревьев, порхали сладкоголосые птицы. Низа почувствовала резкую боль в сердце: все это ей больше не принадлежало. Как же можно быть такой глупой и неосторожной!

— Теперь твоих «друзей» обязаны отправить в пустыню. Бессмысленная потеря ценного имущества. А тебя я должен обречь на Искупление, что меня крайне огорчает. Это наверняка разобьет сердце твоему отцу, но другого выхода нет.

Жрец выглядел искренне опечаленным, поэтому Низа порывисто погладила его по руке и улыбнулась.

— Я понимаю, — сказала она.

Обычные преступники, как правило, ожидали Искупления в железных клетках на площади Искусного Страдания. Это считалось частью их наказания. Те, чья вина была особенно тяжела, или представители высшей касты размещались в Храме, под охраной жрецов, пока не представлялась возможность устроить особенно поучительное Искупление. Прегрешение Низы было столь тяжким, а сан таким высоким, что ее заперли в личной камере Верховного Жреца. Помещение было мрачным, но не отвратительным. Тюремщики молчаливы, но вежливы. Дважды в день приносили еду, иногда даже разрешалось помыться. Больше всего угнетало одиночество. Время от времени ее тревожили вопли заключенных, которых допрашивали в соседних камерах. Поскольку Низа добровольно признала свою вину, к ней пытки не применялись, поэтому у девушки было много времени на раздумья. Она горько раскаивалась в тех глупостях, которые натворила. Разве ей на самом деле хотелось облегчить жизнь своим рабам? Она учила их читать точно так же, как обучала забавным фокусам ручную пылевую ящерицу — это казалось забавным. Теперь ее переполняло презрение к самой себе.

Прошел месяц, за ним второй. Иногда Низа надеялась, что отец запретит страшную казнь. В конце концов, она же его любимая дочь. Но вместо него в камеру однажды вошел Верховный Жрец, чтобы передать ее фокусникам, которые должны были совершить обряд Искупления.

«Приют Денклара» оказался приземистым, недавно оштукатуренным зданием. Многочисленные окна украшали муслиновые занавески. Видимо, содержавший гостиницу агент Лиги гордился своим заведением.

Руиз вошел в общий зал. В этот ранний час там было почти пусто. Трое бездельников в темном углу посасывали пиво из шипоягодника. Хозяин за низкой стойкой протирал грязной тряпкой кружки. На первый взгляд он выглядел как настоящий абориген. Тело его было покрыто татуировками гильдии трактирщиков. Правда, наметанный глаз Руиза обнаружил некие едва заметные несоответствия в облике хозяина: прямой взор, несвойственный истинному обитателю Фараона, и слишком здоровый вид.

Человек, который, вероятно, являлся Виламом Денкларом, агентом второго класса, неодобрительно оглядел посетителя:

— Ты заплатить-то сможешь, бродяга? Нам тут, в Стегатуме, благотворительностью заниматься некогда.

Руиз поклонился, пряча улыбку:

— Как и везде. Если цены разумные, я, конечно, заплачу.

— Хм. Цены вывешены там, — Денклар показал на грифельную доску в углу. — Читать-то умеешь?

— Немного, — Руиз нарочито прищурился.

Чуть погодя он заказал шипоягодное пиво, за которое заплатил сразу, и уселся за боковой столик. Прихлебывая пиво из не слишком чистой кружки, Руиз слегка расслабился. После бурной ночи и целого дня странствий он не опасался бессонницы.

Стемнело прежде, чем мнимый торговец допил пиво, которое имело неприятный кислый привкус. Но все же голод победил усталость, и Руиз перешел в обеденный зал гостиницы. Он занял столик в темном углу и принялся ждать. Время шло, и комната постепенно наполнялась местными ремесленниками и зажиточными фермерами, которые предпочитали кухню трактира стряпне своих жен. Два тощих молодых раба расставляли перед посетителями тарелки пахучего жаркого, высокие стаканы, раскладывали буханки черного хлеба. К Руизу так никто и не подошел. Рабы бросали на него беспокойные взгляды, но держались поодаль. Наконец Руиз со вздохом поднялся и отправился на кухню. Денклар наблюдал за тремя взмокшими поварами. Он раздраженно уставился на непрошеного гостя.

— Что тебе надо? У меня нет работы. Руиз дружелюбно улыбнулся: