Игорь Масленков - Проклятие иеремитов

И всё же поутру Алексей заводить бесед не стал. Что-то внутри не давало задать неудобный вопрос. Возможно, он боялся обидеть Кайдлтхэ. Сомнения одолевали следопыта, и он вновь отступил, решил не ускорять естественный ход событий и дождаться подходящего случая.

А меж тем всё вокруг подёрнулось оранжевой вуалью, сотканной из воздуха и света. Вдалеке чернели леса, кое-где виднелись квадраты полей, светлели пятна покосов. Зелень чередовалась с жёлтыми, васильковыми и сиреневыми пятнами полевых цветов. Там, где ночью виднелись огни деревень, следопыт разглядел только разноцветные полосы крестьянских наделов. Воздух полнился пением птиц, жужжанием насекомых, теплом и светом. Сомнения и тревоги отступили. Алексей позабыл волнения и неуверенность, отдался неге и созерцанию красот здешней природы.

Вскоре обнаружился первый неприятный сюрприз: солонина кончилась, хлеб на исходе, да и сыра осталось немного. А впереди путников ждала долгая дорога, полная опасностей и неожиданностей. Потом Кайдлтхэ озадачила странным намерением. Помня о событиях в Аридале, она не захотела идти по тракту и решила взять на северо-запад, сделать порядочный крюк и подойти к столице с севера. Девушка считала, что сейчас следует держаться подальше от городов и дорог, идти от деревни к деревне и поменьше попадаться на глаза всяким бездельникам и ротозеям. Наверняка гильдия устроила беспорядки во многих городах. Где-то замыслы купцов увенчались успехом, но где именно, д’айдрэ доподлинно знать не могла. Деревни виделись ей более безопасными. Если Лог не соврал, то крестьяне не горели желанием бунтовать. По крайней мере, открыто они не выказывали враждебности. Но и с ними надо держать ухо востро, так как везде найдутся доносчики и предатели.

К полудню стало жарко. Алексей время от времени прикладывался к фляге и мечтал спрятаться в тени. Но Кайдлтхэ оставалась непреклонной и шла без остановок, не жалея ни себя, ни спутника, ни лошадей. Только однажды она позволила сделать привал. Среди пологих холмов в зарослях камыша и осоки петлял узкий ручеек. Д’айдрэ остановилась и напоила лошадей. Следопыт воспользовался редкой возможностью расслабиться, растянулся на траве и уставился в небо. В вышине медленно плыли плотные кучевые облака. Своим видом они напоминали фантастических животных, чудовищ, невиданных монстров. Великий герцог наблюдал за многообразием и изменчивостью форм творений природы, слушал трескотню и жужжание насекомых, наслаждался ласковым солнцем и покоем. Сама мысль о том, что где-то рядом смерть собирает обильную жатву, казалась нелепой. Попаданец укрепился в убеждении, что именно человек несёт в мир зло. Вывод казался простым и банальным, но оттого он только креп. Хотелось навсегда всё разом бросить, поселиться в тихой, забытой богами и людьми глуши и упиваться любовью Кайдлтхэ. Она мудра и многоопытна. Наверняка знает и умеет такое, что тридцатилетнему мужику даже не снилось.

Жар дня, тихий говор природы и сладостные фантазии погружали следопыта в мир волшебных иллюзий, наполняли душу блаженством и покоем.

– Вставай! – резкий окрик Кайдлтхэ положил конец мечтаниям.

– Блин! Вот так всегда.

– Прости, милый Аль, но нам некогда разлёживаться. – Д’айдрэ улыбнулась и вскочила в седло.

Алексей с ленцой последовал примеру девушки, размышляя о непостоянстве и странностях изначальных. Порой Кайдлтхэ и впрямь была резка, почти груба. Кто-то мог бы подумать, что первородным неведомо чувство такта. Но следопыт не пытался выяснить истинную природу сложных и противоречивых взаимоотношений серокожих. Кто знает, может, и сейчас Кайдлтхэ видит в нём всего лишь одного из гойхэ, пусть и не такого, как все остальные. Иногда девушка напоминала ему истинную амазонку, воительницу, лишённую многих женских слабостей. Но как бы там ни было, а он, великий герцог, не имеет права давать повод для сомнений в его мужестве и стойкости. Он должен завоевать сердце избранницы собственной силой и волей.

После полудня Кайдлтхэ заглянула на один из хуторов. Всадники перешли на лёгкую рысь, глядели в оба, опасаясь засады. На этот раз всё прошло гладко. Крестьяне не проявили невиданного хлебосольства, но и не демонстрировали вражды или ненависти. Беседовали сдержанно, отвечали степенно, с достоинством. Даже серебро не вызвало улыбки на заросших лицах.

Удалось добиться малого. Местные рассказали о нескольких мелких бандах, шалящих в здешних краях. Сильно грабители не допекали, и до смертоубийств дело не доходило. О бунте в городе крестьяне слыхали, но не выказывали на сей счёт никаких суждений. К тем событиям хлебопашцы относились как к чему-то далёкому или вымышленному, почти сказочному, не имеющему никакого отношения к реалиям жизни. Вот когда напасть придёт в деревню, тогда и будет видно.