Владимир Тимофеев - Три кварка (из 2012 в 1982)

Кулак парня с хрустом впечатался в нос хилого любителя поизгаляться над дамами, отбросив гада прямо на замешкавшегося подельника. Оба с грохотом повалились на пол, образовав в проходе между сиденьями трясущую конечностями кучу-малу, сучащую ногами, отползающую подальше от решительно настроенного противника.

Быстрее всех в радикально изменившейся обстановке сориентировался Винарский. Не теряя ни секунды, он ткнул концом увесистой трости стоявшего перед ним главаря по ступне, а затем, обратным движением, снизу-вверх, шарахнул массивным набалдашником четко в отвисшую челюсть налетчика. Не ожидавший отпора ухарь, выронив заточку, схватился обеими руками за морду и, глухо взвыв, отскочил от старика. Правда, далеко уйти ему не удалось. Споткнувшись о подельников, он добавил к барахтающейся в проходе куче еще один элемент. Уже совершенно небоеспособный и только усиливший хаос. На ногах из всех нападавших остался один, по всей видимости, самый везучий, тот, что с фиксой. Выхватив откуда-то устрашающего вида «ножичек», бандит принялся быстро размахивать им перед собой, истошно вопя:

– Суки! Гады! Всех порешу! Урою нахрен!

Держа трость наперевес, Евгений Захарович медленно шагнул к распсиховавшемуся налетчику, но тут же остановился – попадать под росчерк беспорядочно мелькающего лезвия ему пока не хотелось. Заслонивший девушку парень тоже немного притормозил. Тяжело дыша и сжимая в ярости кулаки, он хмуро смотрел на врага, прикидывая варианты дальнейших действий. Впрочем, с каждой секундой количество этих вариантов все уменьшалось и уменьшалось, а ситуация в вагоне становилась опять угрожающей. Один из троих временно исключенных из схватки бандитов, по всей вероятности, наименее пострадавший, справился, наконец, со своими проблемами и, поднявшись с пола, злобно оскалился на почти безоружных противников. С надетым на пальцы кастетом он чувствовал себя более чем уверенно, потому как стал осторожно подбираться к парню, видимо, полагая его самым опасным из всей троицы. Однако налетчик ошибся. Самым опасным оказался вовсе не парень, хоть и молодой, но довольно крепкий по виду. И не старик со своей «бойцовой» тростью. Самой опасной и самой непредсказуемой оказалась девушка. Грохнув о пол сумкой, она неожиданно выскочила из-за спины своего защитника и, выставив вперед руку, оглушительно завизжала, перекрывая истеричные вопли размахивающего ножом урки:

– А-а-а! Не подходи! У меня граната! Ща все взорву нафиг!

Обладатель кастета, рассмотрев, что зажато у девушки в кулаке, побледнел лицом и неловко попятился назад. По всей видимости, в армии этот «герой» все-таки служил и потому не узнать ребристое яйцо Ф-1 с лишенным предохранительной чеки запалом он никак не мог. А еще через несколько секунд его и след простыл – только стукнули двери тамбура в противоположном конце пустого вагона. Бандюган с ножом, так и не понявший, в чем фишка, лишь оторопело проводил взглядом своего быстро ретировавшегося с поля боя подельника, прекратив на мгновение вопить и размахивать острой железкой. Секундного замешательства единственного оставшегося на ногах налетчика оказалось достаточно. Достаточно для того, чтобы Евгений Захарович коротко ткнул придурка тростью в солнечное сплетение, а вмешавшийся в схватку парень вытащил из кармана какой-то небольшой, но увесистый предмет, то ли болт, то ли гайку, и метнул его прямо в лоб уркагану. Бандит, получивший двойной удар, закатил глаза и сполз вдоль сидения на пол. На удивление спокойный и тихий. В смысле, бандит, а не пол.

– Ты его случаем не пришиб? – поинтересовался Винарский, отбрасывая ногой нож, выпавший из рук «умиротворенного» урки.

– Да вроде бы нет, – облизнув губы, пробормотал парень. – Я вроде несильно бросал.

– Ну и хрен с ним, с придурком. Как-нибудь оклемается, – подытожил Винарский, переводя взгляд на девушку.

А ту прямо-таки трясло от пережитых волнений. Испуганными глазами она смотрела на валяющихся гопников, продолжая судорожно сжимать пальцами спусковую скобу. Рот девушки искривился гримасой, в любую секунду могло случиться непоправимое – как моментально сообразил Евгений Захарович, столь долгого напряжения их общая спасительница могла и не выдержать.

– Спокойно, девочка, спокойно, – подняв руки в примиряющем жесте, Евгений Захарович медленно подошел к уже готовой разрыдаться девушке. Не забыв при этом мстительно оттоптать пальцы ближайшему из бандитов и не обратив никакого внимания на его хриплый скулеж. Внимание танкиста было приковано исключительно к своей отважной защитнице. Той самой, которая дрожащей рукой удерживала поставленную на боевой взвод «лимонку».