Роберт Шмидт - Бездна

Он выразительно посмотрел на Искру. Это и вправду начинало раздражать. Учитель измазался в грязи и ржавчине, вспотел, все его тело чесалось, словно от аллергии. Оба понимали: хватит одной – nomen omen – искры, и он взорвется, разнеся все на куски.

– И где этот твой канал? – рявкнул Помнящий, готовясь напасть.

Девушка, конечно, умела ругаться, словно довоенный сапожник, но на этот раз – ради исключения – воздержалась.

– Там, – ответила спокойно, игнорируя злобную гримасу мужчины.

Учитель посмотрел, куда указала Искра, но не заметил ничего необычного. В углу лежал вырезанный кусок трубы, а кроме нее там был только покрытый неонками бетон.

– Смеешься? – он перевел взгляд на девушку.

– Да с чего бы, дед? – возмутилась она театрально, но улыбка тут же сползла с ее лица. Наверное, поняла, что на этот раз перебрала. – Нужно перекатить эту трубу, – добавила поспешно девушка. – Помоги с этой поросшей грибами сранью, я сама не справлюсь.

Учитель толкнул вырезанный кусок, Искра вынула клинья, удерживающие трубу на одном месте. Они откатили ее под противоположную стену и вновь заклинили, Учитель подошел к невзрачно выглядящему лючку, находившемуся в самом углу помещения. Отгреб с него слой пыли и мусора, набросанного теми, кто раньше шел трассой. Скривился, увидав, что вход – в полметра. Если туннель под ним не окажется шире – жди очередных пыток.

Искра кивнула, Учитель вынул ломик и подцепил крепко проржавевшую железную плиту. Когда та со стуком уперлась в стену, заглянул в темное отверстие.

– И что это, сука, такое?! – рыкнул он, когда увидел покрытое засохшим калом дно неглубокого канальца. Путники раньше использовали это место для удовлетворения физиологических потребностей, а не для того, чтобы спускаться в потайные коридоры.

– Да не нервничай так, дед, – фыркнула Искра, – а то жилка на жопе лопнет и не увидишь тогда этой своей сраной Башни.

Она оттолкнула его, присела над краем дырки и принялась ощупывать верхнюю часть лаза. Помнящий услышал тихий щелчок, и дно медленно опустилось, словно было смонтировано на завесах. Глазам открылась глубокая, уводящая во тьму шахта. Из знакомо выглядящей кирпичной стены торчали сильно проржавевшие скобы.

– Изобретение Цыкача. Ну а к тому говняному камуфляжу – я приложилась, – заявила Искра с гордостью.

Учитель подкачал рычагом аккумулятор фонаря и посветил вниз. Колодец был метра четыре глубиной – а может, и того больше. Красные кирпичи казались даже темнее, чем в анклавах. Это и вправду мог быть очень старый канал. Вопрос только – действительно ли неизвестный.

– Говоришь, открыла его с братом?

– Говорю, – согласилась она охотно.

– Когда?

– Года два назад.

– Кому о нем рассказывала?

– Никому.

– Серьезно?

Искра глянула на него, иронически усмехнувшись.

– Сперва мы хотели его хорошенько исследовать, – пояснила она.

– И это заняло у вас два года?

Она тряхнула головой, сделавшись серьезной.

– Нет.

– Тогда почему…

– Да хрен тебе есть до этого дело! – рявкнула девушка.

Учитель проигнорировал этот взрыв.

– Отвечай!

Искра смерила его яростным взглядом, словно он нанес ей какую-то обиду, но через несколько секунд начала успокаиваться.

– Где-то с неделю после того, как мы открыли этот проход…

– Погоди, – оборвал он ее, вытягивая руку. – Это довольно посещаемое место. Что, никто раньше не заметил этого люка и не заглянул под него?

– Ты дашь мне рассказать, как оно было? – возмутилась Искра.

– Говори, но с самого начала! – потребовал он.

– Я родилась…

– Искра!

– Ладно-ладно… С этим проходом – забавное дело. Какие-то довоенные уроды его замуровали, когда делали вот это, – девушка указала на трубы и окружающие их бетонные стены. – Но так, чтобы типа суметь запихнуть все взад, – она погрозила Учителю пальцем, когда тот хотел было ее поправить. – Не говори ничего, дед. Слушай. Воткнули в стену несколько гвоздей, уложили горизонтально доски, потом вылили на них слой цемента. Тонкий, как хвост павлинорога, – она раздвинула пальцы на пару сантиметров, – но такой цементобетон, дед, с виду камень, скала. Люди под люк заглядывали, словно шипозмей в жопу дохлого ступача, а видели там лишь небольшую нишу, словно для инструмента. Мы ее тоже так воспринимали несколько лет. Движение здесь было небольшое, а в последнее время – и совсем сошло на нет, потому-то мы и присмотрели себе это место. Братишка работал курьером для цистерианцев. Он носил их смагу в укрытия по ту сторону границы, там ждал клиентов, получал деньги и возвращался. А поскольку голова у него была на плечах, то урывал малехо товара и для себя. Тут отлил несколько капелек, там – отцедил слегонца, а как бутылочка наполнялась, то сбрасывал ее в одном из ближайших анклавов – и было у нас, на что покушать.