Алексей Корепанов - Грендель

– Как это не вошли? – удивился Аллатон. – Ведь только что была ночь, а тут день. Мы явно находимся уже в каком-то ином месте.

– Мы все еще на Гренделе, – возразил Спиноза. – Поверьте, я знаю что говорю. Только что возникшие характерные явления свидетельствуют о том, что буквально на пороге подпространства мы угодили в яму. И остались на планете.

– Что еще за яма? – нахмурился Хорригор.

– Ну, возможно, я подобрал не самое удачное определение. Скорее, это не яма, а шурф… или даже ствол, если воспользоваться терминологией горного дела. Сведениями о подобных феноменах я располагаю, и то, что мы столкнулись именно с этим феноменом, не вызывает сомнений. Мы провалились.

– Куда мы провалились? – вскинулся Дасаль. – Мы же над землей! Не надо тут гонево гнать!

– Мы провалились не в пространстве, а во времени, – объяснил Спиноза. – Если хотите, попали в дыру во времени и оказались в прошлом. Повторяю, я знаю что говорю. Зуб даю. Отвечаю.

Всем присутствующим уже приходилось перемещаться во времени, но это было в иной реальности. И память о той реальности осталась только у Бенедикта Спинозы.

– Фантастики начитался, что ли? – поморщился Дарий. – Алькора своего?

– Мы находимся на Гренделе, но в прошлом, – терпеливо повторил Спиноза. – Попробуйте связаться с транспортником и убедитесь, что связь отсутствует. Потому что ни транспортника, ни фрегата тут нет. А если мы в глубоком прошлом, то дальсвязи вообще нет. Ее еще не изобрели.

Он еще не договорил, а Дарий уже принялся вызывать Ярилу Мурманского. Тумберг достал из сумки ДС-комм и попытался дозвониться до мамы. Но дальсвязи действительно не было.

– Вот так дела… – растерянно произнес Тангейзер. – Мы что, будем теперь жить в прошлом?

– Откуда видно, что это прошлое? – не сдавался Силва, хотя энтузиазма в его голосе не было. – Ну, дальсвязь – да. Но мало ли… Ну, день вместо ночи – значит, потеряли время на входе в подпространство, какие-то там эффекты специфические… Но с чего ты взял, что мы провалились в прошлое? Где убедительные доказательства, Бенедикт?

– Картина звездного неба в этой местности у меня зафиксирована, – сказал Спиноза. – Можно дождаться ночи и, если облачность исчезнет, посмотреть на звезды. Или найти место с чистым небом. И сопоставить запись с реальностью. Какой будет результат, я знаю, а кто сомневается, у того эти сомнения исчезнут. Мы в прошлом, господа.

– Здесь уже говорили о фантастике, поэтому повторяться не буду, – взял слово Тумберг. – Скажу о другом. Если на входе в подпространство возникают провалы в прошлое… кстати, откуда известно, что именно в прошлое? Кто-то вернулся оттуда и рассказал? Так вот, если такие провалы возникают, а ежегодно происходят тысячи переходов, то было бы потеряно не одно транспортное средство. А пропало за все время, как мне помнится, только шесть кораблей. Допустим, все они провалились в прошлое. Но их всего шесть! За многие и многие годы! Вопрос: какова вероятность того, что такая яма образуется именно при нашем переходе?

– Есть случаи, которые практически невозможны с позиции теории вероятностей, но, тем не менее, они происходят, – заметил Аллатон.

– Есть, – согласился Тумберг. – Но руководствуйся я при проведении расследований подобными взглядами, меня бы уже давно убрали из полиции. А потому, если утверждение Бенедикта верно, я формулирую такой вопрос: почему именно сейчас и именно здесь возник провал во времени? Именно сейчас и именно здесь.

– Если вы думаете, что кто-либо из нас на него ответит, то это вряд ли, – сказал Дарий. – Да и что нам это даст? Не знаю, как вы, а я в шоке от того, что оказался в прошлом. Одно дело – фильмы смотреть, и совсем другое… – он замолчал и помотал головой.

– Основа! – выпалил Тангейзер. – Это ее штучки! Свамы не хотели, чтобы их создания когда-нибудь покинули Грендель через подпространство, вот и придумали такую мульку.

– Что ж, это может сойти за версию, – медленно кивнул Шерлок.

– А у меня другая версия есть, – подал голос Умелец. – Я там еще в первый раз, когда полез в дебри, одну пимпочку хотел позаимствовать. Красненькая такая, с разводами. Потянул вверх, она выскочила. Хотел отломать, а она ни в какую. Так и оставил… Может, ее назад вдавить надо, и мы вернемся из прошлого?

Это признание было встречено ошеломленным молчанием. Первым обрел дар речи Тумберг.

– Вы неисправимы, Дасаль, – следователь едва сдерживал раздражение. – Ну что вы всюду лезете?