Максим Субботин - Сердце зимы

– Пес! – взвизгнул Саа-Рош, но мальчишка ничем не дал понять, что слова его задели.

– Советник, если ты не прекратишь, я позабочусь о том, чтоб любимые охотничьи гончие моего брата нашли новую игрушку, – предупредила Катрина. – Лучше сядь и ради Равновесия прекрати испытывать мое терпение.

Дасириец мигом стал сговорчивым, раскланялся, лепеча какие-то извинения, и сел на самый край скамьи, отчего его задница мешком свесилась набок. Он как мог подобрался, затем сложил руки на коленях, будто готовый получать наказание школяр.

Безликий зевнул во весь рот и снова вернулся на належанное место.

– Теперь будем говорить, – Катарина чихнула, прикрывая нос платком. – Мне доподлинно известно, что Нинэвель родилась не от семени Нимлиса.

Саа-Рош перестал дрожать, вместо этого лицо его вытянулось, пальцы задергались так, будто он перебирал струны невидимой арфы. Дасириец порывался что-то сказать, даже рот открывал, но каждый раз что-то его сдерживало. Наконец, бывший советник завертел головой, опасливо озираясь.

– Не бойся, в Замке-на-Пике нет лишних ушей. И Безликий не позволит, чтобы вдруг залетная пташка нас подслушала.

– Не каждый день… – Саа-Рош достал платок и промокнул им лицо, продолжая выискивать в отдаленных уголках сада невидимых шпионов. Когда снова заговорил, голос его стал тише. Катарине даже пришлось подойти ближе. – Ты уверена, что это правда?

– Несомненно. – Таремка неторопливо обошла толстяка кругом. Какое-то время тишину под сенью виноградных лоз нарушал лишь шепот подола ее платья. – Человек, который поделился секретом, знает, что с даро-Исаэт лучше не шутить. И не пытаться обвести нас вокруг пальца.

Дасириец сглотнул. От ее откровения страх в его мышиных глазках только умножился. Если бы Катарина могла выбирать, она и за все сокровища Тарема не стала бы подступаться к бывшему советнику. Но Саа-Рош был жадным тщеславным казнокрадом и имел много влиятельных друзей при дворе. Леди даро-Исаэт знала, что даже теперь, когда Шиалистан всеми силами пытается запретить бывшим советникам и прочей оттесненной от престола знати появляться в императорском замке, у Саа-Роша до сих пор остались там верные ему люди.

– Если это правда, тогда Фарилиссе не поздоровится. – Толстяк полоснул по горлу ребром ладони.

– Что делать со шлюхой – ваше дело, – безразлично отмахнулась Катарина, высморкалась, молча проклиная Рхель, и снова отпила из чаши, чтобы промочить горло и согреться. – Я знаю, кто обрюхатил Фарилиссу, и знаю, где его искать. И готова платить золотом тому, кто найдет полюбовника, получит от него признание и клятву присягнуть на своих словах в храме Всех богов. Платить таремскими дмейрами, – уточнила она.

Ловушка захлопнулась. Саа-Рош перестал трястись, улыбнулся во весь рот, сложил ладони замком и водрузил их на живот. Теперь он ловил каждый жест Катарины, позабыв про мнимых шпионов, испорченную одежду и даже Безликого. Удивительно, как меняет человека упоминание о золоте. Впрочем, ничего удивительного. Бывший советник вел себя в точности так, как она и предполагала.

– Я всегда был полезен дому даро-Исаэт, госпожа знает, как я преданно служил и ей, и ее брату, чей ум благословен богам.

– Именно потому ты здесь, – не могла не согласиться она. – Если Дасирия избавится от шакала, наши страны снова смогут вести старый правильный уклад. Тарем всегда желал лишь мира Империи – нашему старому брату.

Саа-Рош поддакнул.

– Позволен ли мне вопрос, Катарина? – Он пожевал губами, словно сам не до конца знал, стоил ли начинать.

Леди даро-Исаэт разрешила. Толстяк был на крючке, она так и видела его, мысленно подсчитывающим золотые дмейры где-нибудь подальше от людских глаз. Хватит ли дасирийцу ума исчезнуть сразу, как партия будет разыграна? Таремка сомневалась, но предпочла об этом помалкивать. Когда Шиалистана выставят из дворца, рхельский шакал может сорвать бессильную злобу на зачинщике. Именно потому Катарина не спешила проявлять враждебность к рхельцу и уговорила брата не разрывать дела с империей. К счастью, брат высоко ценил ее дальновидность и даже говорил, что Катарине следовало родиться мужчиной и править таремским флотом.

– Тарем всегда был мудростью Дасирии, – бывший советник откровенно лукавил, но леди даро-Исаэт пропускала лживые речи мимо ушей. Саа-Рош любил заходить издалека. – Уверен, рхельцам не понравится, если их ставленника сбросят с императорского трона крепкими таремскими пинками.