– Герр Виктор, а почему у вас такой маленький главный калибр, всего пять дюймов? Мне кажется, это совершенно недостаточно для крейсера вашего ранга…
– О, что вы, герр Оскар… Вы ошибаетесь, причем дважды, – рассмеялся я. – Во-первых, это не главный калибр, а, как сейчас принято называть, противоминный. Главный калибр – это вон те шестнадцать наклонных труб, на которые вы смотрите с таким интересом. Внутри них хорошо упакованная смерть для броненосных кораблей любой державы, которая посмеет начать боевые действия против России. Один снаряд выпущен – значит, осталось пятнадцать… Вторая ваша ошибка – это то, что вы считаете калибр в пять дюймов недостаточным. Скорострельность в девяносто выстрелов в минуту на двухорудийную башню создаст перед противником стену огня, дальнобойность – тринадцать с половиной миль, снаряды фугасные и шрапнель.
– О, так именно поэтому вы могли расстреливать японцев с недоступного для них расстояния! – воскликнул изумленный фон Труппель. – Браво! Меткость ваших комендоров тоже вызывает зависть. Не хотел бы я оказаться у них на прицеле.
Удивили его и шестиствольные зенитные установки АК-630. Услышав об их скорострельности, капитан цур зее поначалу впал в ступор. Потом, придя в себя, пробормотал:
– О, майн гот – четыре тысячи выстрелов в минуту! Господин адмирал, вы не шутите? Ведь это просто невозможно! Даже пулеметы не стреляют с такой скоростью!
– Картечница Гатлинга имела похожую скорострельность, – возразил я, – а эта машина как раз берет происхождение от нее. Когда нужно выпустить в противника тучу мелких снарядов, сами понимаете, что может случиться… Одна очередь разрезает миноносец будто ножовкой. Не ускользнут от этой машинки и более быстроходные минные катера.
Так, тихо и мирно беседуя, мы с губернатором Циндао больше часа обходили помещения крейсера. Естественно, кое-куда немецкого «капраза» пускать ни в коем разе не стоило: к примеру, в ангар, где стоял вертолет, или к пусковым ЗРК 300-Ф. Но даже то, что мы разрешили увидеть фон Труппелю, потрясло его. Маска невозмутимого немецкого офицера, которую он надел при начале нашей встречи, слетела с него напрочь. Губернатор вел себя как ребенок, которого запустили в магазин игрушек. Он с восхищением смотрел на приборы, расположенные в боевой рубке, но, похоже, с трудом понимал, о чем идет речь, несмотря на все мои старания. Чтобы он мог вникнуть, ему необходимо было объяснить такие вещи, как радиолокация. Что я и постарался сделать.
Выслушав меня, он воскликнул:
– О да, герр Виктор! Гульермо Маркони что-то писал о радиоскопе. Но, по-моему, у него ни черта не получилось. А у вас такие стоят на каждом корабле, да еще и не по одной штуке. Удивительно! Им не мешает ни темнота, ни дождь со снегом, ни туман… Ха-ха, расскажите это англичанам с их вечно дождливым и туманным климатом, они оценят ваши приборы.
Словом, к концу нашей импровизированной экскурсии фон Труппель был, что называется, «готов к употреблению». Вернувшись в адмиральский салон, он, позабыв спросить у меня разрешения присесть (что немыслимо для германского офицера), плюхнулся в кресло и, сняв фуражку, принялся крутить ее в руках.
– Господин адмирал, – сказал он немного растерянным голосом, – единственное, что я точно понял – так это что вы не от мира сего… да, это я могу сказать вполне определенно. То, что я увидел и услышал сегодня, просто не укладывается у меня в голове. Ваш корабль – а я знаю, что он у вас не единственный – в одиночку может победить целую эскадру самых современных броненосцев. А если вы выйдете в море со всеми вашими кораблями?! Ведь нет на свете такой силы, которая могла бы противостоять вам! Боже, спаси тех несчастных, которые окажутся на вашем пути!
Видя смятенное состояние моего гостя, я понял, что его нужно срочно приводить в чувство. Взяв со стола недопитую бутылку «Шустовского», я налил не как обычно, маленькую серебряную стопочку, а половину стакана, и протянул его губернатору. Тот залпом выпил содержимое, будто там была вода, а не коньяк.
Алкоголь немного привел его в чувство и упорядочил мысли. Взгляд фон Труппеля стал более-менее осознанным. Он положил фуражку на стол и спешно стал застегивать случайно расстегнувшуюся на кителе пуговицу.
– Итак, господин губернатор, – начал я, – вы познакомились с крейсером моей эскадры. Скажу честно, этот корабль – один из сильнейших в своем классе. Да, действительно, из ныне существующих военных кораблей ни один не может сравниться по огневой мощи и многим другим параметрам с любым кораблем из моей эскадры. Теперь вы понимаете, почему Япония может считать себя побежденной. Правда, микадо пока так не считает. И мы постараемся сделать все, чтобы в самое ближайшее время до него дошла эта мысль. Точных планов я вам выдавать не буду, но скучно не будет.
Читать дальше