Денис Пронин - Почти библейский исход

Пока вспоминал всё это, руки сами нашли в карманах и то, и другое. Да ещё бумажник с документами Омара и пачечкой денег, в которой мои две зелёные сотни соседствовали с пятью Омаровыми. Дамы тем временем стресс сняли и тихонько беседовали.

— Барышни!

Две пары серо-голубых глаз.

— Давайте думать, как выбираться.

— Чурики, на мне информация! А вы с Сашкой кумекайте!

— Саш, мысли есть?

— Либо вода, либо суша. По суше можно попробовать добраться до аэропорта и улететь. Не получится, тогда через все окрестные моря — в Крым. По воде — та же песня. Или вокруг Западной Европы — до Питера.

— Першпективка… А как у тебя с судовождением?

— Плаваю без спасжилета, не более.

— Аналогично. Типа «говорю на всех языках с переводчиком»…

— Так! Карту Египта я скачала, вернее, все карты, что нашла. Дома — жопа, паника и хаос. «Ленин — в Польше».

— Тогда вот что. Сейчас перебираемся к вам, наверх. Там ты остаёшься за главную, сидишь и тупо скачиваешь всё, что найдёшь о дороге домой: карты сухопутные и морские, описание маршрутов — всё, в общем. Я — на разведку. Саш, ты?

— С тобой. Утюг ополосну только и переоденусь.

Кстати, о переоденусь! Свежая и правильная мысль — надо хоть как-то тушку обезопасить. Недолго зимняя одежда в шкафу провисела, увы. Обратно её на тело — штаны из плотной брезентухи, «викторинокс» [2] Швейцарский нож одноименной фирмы. на пояс, куртку кожаную на плечи. На ноги — высокие ботинки «для активного отдыха» с нескользящей подошвой. Отнёс своё барахло наверх, спустился к «себе». В такое время с пустыми руками на разведку идти — это минимум халатность преступная. Чё б придумать эдакого, чтоб вражин всех — одним махом? Думал-думал, ничего толком, кроме дубины, так и не надумал. В итоге разломал стул и получил два приблизительно метровых куска увесистого дерева неизвестной породы. В санблоке, попыхтев и работая «викториноксом», стал обладателем десятка длинных саморезов, которые к приходу Александры в равном количестве ввернул в самодельные палицы.

— Пошли?

— Пошли!

И мы вышли в совсем недавно уютный, а теперь совсем незнакомый, неприятный и враждебно настроенный мир.

Нет у меня привычки таскать что-либо в сумке, барсетке или портфеле. Поэтому предмет одежды менее чем с пятью карманами (кроме футболок и трусов с носками) как достойный ношения не воспринимается. И карманы всё время чем-то набиты — от гвоздей до жвачки и таблеток от спины. Да, определённые сложности при проходе рамок металлоискателя возникают, и две стиральные машины сломались, и побрякиваю при ходьбе… Зато нет нужды рыться в поклаже, ища ключи, деньги, документы или ещё какую неожиданно понадобившуюся хрень. Так что недолгое пыхтение, сопровождающее замену сим-карты в ветеране купальных сезонов «Нокия-6250», поиск сети недолгий, и — «Вас приветствует „Водафон!“» Ну, и тебе, «Водафон», приветственный «шалом»! Набор номера и длинные гудки.

О! Отозвался.

— Тамир! Привет! Это Папа!

— А-А-А-А! Баба приехал!

— Папа! Сколько повторять! «П», а не «Б»!

— Знаю! Бтица! Бидарас! Биво! Не выходит!

(Дальше я не буду вывихивать мозг, показывая, как тяжело научить Тамира выговаривать букву «П». Поймите правильно, плиз! Шесть визитов, и пьяного, и покурившего, и трезвого переучивали — всё равно не «П», а «Б»!)

— Вы не вовремя приехали! У нас тут болезнь какая-то, все с ума сходят!

— Это я уже знаю, блин! Ты что делаешь?

— Собираюсь в Каир. Мама там, в больнице. Завтра выписать должны.

— Ты про Марса-Аламский аэропорт в курсе?

— Да. Но мотоцикл-то со мной!

— Тогда звони, как будешь выезжать. Я там же, в «Сан Дриме». Только позвони, как подъедешь — у нас тут тоже чёрт те что.

— Хорошо. Пока!

— Пока!

Не вовремя у него мама заболела… Ладно, деревяшку наперевес и пошли. Картинка, конечно, та ещё — толстый мужик, не по погоде одетый, с дубьем наперевес, и схоже одетая дамочка с утюгом…

До сегодняшнего дня отель мне очень нравился. Построенный лет пятнадцать назад, потихоньку сползавший от первоначально заявленных пяти звёзд (четыре с плюсом, если объективно) к четвёрке с минусом. Подкупали размеры территории, малолюдье — никогда в весеннее-осенний период больше ста пятидесяти человек не бывало — и спокойствие. Долбящие дискотеки с обдолбанными посетителями отсутствовали, пьяные и агрессивные постояльцы, как правило, тоже. Персонал вежлив (тот дебил — исключение), квалифицирован и не вороват. Охрана к перебравшим постояльцам относится лояльно, но при нужде настоит на своём и отведёт в номер. Тишина, уют и покой. Было так, но прошло.